Слова заглушил рёв: щупальца кракена сокрушили гряду рифов, а Безликий ответил на атаку шквалом молний. Легенда, слава небесам, успела уйти на приличное расстояние, правда Вереск не сомневалась, что команда в скором времени развернёт фрегат.
Они ни за что не оставят своего капитана!
– ...но тянуть дальше нельзя. – Князь чуть отстранился. – Вереск... Не знаю, поймёшь ли ты, но я... Дело в том, что я не князь Ладимир.
Глава тридцать третья
Мысли скакали в голове, как кузнечики. Сбивались в кучу и тут же рассыпались бисером.
Не Ладимир? Как же... Как же так? А кто? А кто тогда?
– Кто же ты? – прошептала Вереск, но гром проглотил слова, а молния вонзилась в море совсем рядом. Вода покраснела от алых всполохов. Волны, одна выше другой, с грохотом обрушились на скальные рифы.
– Нельзя оставаться здесь! – крикнул тот, кого она считала Ладимиром. – Реальность вот-вот по швам треснет. Ты должна помочь мне, Вереск. Вереск? – Он тряхнул её за плечи. – Слышишь меня?
– Помочь? – пролепетала она. – Но...
– Не время сейчас для твоих чёртовых "но"! – рыкнул князь и вперился в неё взглядом. – Слушай...
Почерневший небосвод вспыхнул и тут же содрогнулся от череды громовых раскатов. Вереск дрожала, как осиновый лист на холодном ветру. Она до крови закусила губу, чтобы хоть немного сдержать слёзы. Не помогло.
– Это не трудно. – Князь сжал её ладонь. – Просто представь место, где мы были бы в безопасности, а я перенесу нас туда. Хорошо? Только вообразить надо чётко. Во всех деталях. Давай же, Вереск. Сконцентрируйся. У тебя получится. Ну же, милая!
Она зажмурилась. Рёв бури отвлекал и сбивал с толку. Море плевалось солёными брызгами. Призрак хохотал загробным смехом, а кракен издавал странные звуки, похожие на пронзительный свист. Но... Всё это – лишнее. Лишнее. Ничего этого нет.
Ничего. Этого. Нет.
Ничего нет.
Ничего и никого.
Никого кроме меня. – Вереск крепче ухватила мужа за руку. Переплела пальцы. – Никого кроме него.
Есть только мы.
И в этом мире мы одни...
Яркая вспышка.
Не просто яркая – ослепляющая. Вспышка, а потом – удар. Ощутимый, хотя и не резкий. Земля и небо поменялись местами. Реальность кувыркнулась и опрокинулась вверх тормашками. Вереск упала на траву. Сочно-зелёную и мягкую, точно ковёр.
Мгновение, что длилось дольше вечности, она лежала недвижно, созерцая бескрайнее голубое небо, по которому плыли облака. Белые. Пушистые и огромные, словно дивные сказочные замки.
– Жива? – прохрипел Ладимир. Он растянулся рядом. Насквозь мокрый, растрёпанный, в изорванной, подозрительно порозовевшей, рубахе. Грудь князя часто вздымалась: он дышал тяжело и неровно.