– Останься! – внезапно слышу тихое.
Это невероятно. У него совсем нет свободных слов! Таких, которые при случае способны собираться в формы вежливости или словесной суеты, умеющей сглаживать, стачивать углы. Я не выдерживаю, отрываюсь от маленького экрана – коннектора, проводника, иногда властителя судеб. Это должно быть что-то в разрезе или форме его глаз… может быть в их цвете? Что-то легонько тянущее за пластиковые нити.
– Мне надо домой, – говорю так мягко, как никогда. – У меня просто адский ворох дел, первое из которых – работа.
– Работа? – повторяет он, будто впервые слышит такое слово.
– Да, Лео, работа. Место, где я смогу обменять своё время на деньги, необходимые для оплаты моргиджа, еды и бензина для моей машины.
Он смотрит в упор, немного приоткрыв рот, и совершает короткие вдохи, словно собирается что-то сказать, но то ли не может найти слов, то ли просто не решается.
– Хорошо хоть у меня лизинга на машину нет – покупала подержанную у дилера, – зачем-то ему сообщаю. Наверное, чтобы заполнить информацией тишину и связанную с ней неловкость.
Я никогда ещё не видела настолько красивых лиц. Ни у мужчин, ни у женщин, ну… разве что на фото в журналах или в сети, и то, все они были бездушными, будто камера или же профессия вытянула из них жизнь, и они стали целлофановыми. Лицо Лео необыкновенное. Если на нём удивление, то очень яркое удивление, если смущение, то целое море его, если улыбка, то словно вспышка на Солнце. Хоть я и видела всего одну.
Я возвращаюсь к приложению для заказа такси.
– Мне нужно, чтобы кто-то был со мной… всё время. Я могу за это платить.
Платить? Мои пальцы замирают над экраном. Слова и строчки перед глазами становятся мёртвыми.
– Хорошо платить? – уточняю.
– Я не знаю… Двадцать… тридцать… сорок. Я просто не знаю, сколько. Ты скажи.
– Семьдесят пять, – столько я получала на прежней работе.
Мой язык настолько сухой, что прилипает к нёбу. А может, просто онемел.
– Хорошо, семьдесят пять.
– Но для моей квалификации и опыта это далеко не потолок. Я рассчитывала найти что-нибудь за девяносто пять.
– Не вопрос, девяносто пять, – подхватывает, едва я успеваю договорить.
О Боже… Боже…
Он воспринимает мой яд за чистую монету, поскольку то, что для меня крах надежд и очередной подзатыльник судьбы, для него всего лишь деловой разговор.
Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел моё перекошенное лицо. Или глаза на мокром месте, не дай Бог. Лео со всей серьёзностью хватает планшет, копается в нём. Мне не видно его лица из-за чёлки.
– Наверное, так не получится, – заявляет. – Мне придётся съездить в банк. Ближайшее отделение не так далеко, сейчас вызову такси.