Мы с Лео молча прогуливаемся по насыпной дорожке вдоль берега озера, воздух местами влажный, мягкий и тёплый, местами холодный и сырой, как слоёный торт. Озеро лениво погружается в темноту.
– Черепаха! Черепаха! – вдруг на весь парк провозглашает папа троих мальчишек.
Со спины он похож на медведя, но повернувшись, так широко улыбается нам с Лео – во весь рот на своём сильно загорелом лице – что я тоже ему улыбаюсь.
– Идите сюда, – машет он нам, – тут черепаха!
Мы с Лео подгребаем к краю деревянного помоста под аккомпанемент трёх восхищённых детских голосов. Черепаха уже нырнула под воду и плавает там на расстоянии примерно полуметра от поверхности, так что её почти не видно. Само собой, ни у меня, ни у Лео она не вызывает бурного интереса.
И вот я не знаю, кто из нас первым подъехал к перилам, но заметила, как коротко взгляд Лео скользнул по моим голым ногам.
– Вода такая чистая… – сразу за этим говорит он.
Дома, уже лёжа в постели, я долго размышляю о том, на что был похож этот взгляд. В итоге останавливаюсь на шёлке. Там, в парке, я ждала, что он снова посмотрит на мои ноги. Стояла, опираясь локтями на бортик, и думала об ощущении шёлка на моей коже, когда он сделал это в первый раз. Но Лео больше не посмотрел.
Вечером, пока едем в машине, он спрашивает, куда отправимся на следующий день. Я говорю, что мне нужно подумать, а утром, первое, что вижу, спустившись на кухню, это наполненные водой бутылки – его и моя.
– Пляж Джерико.
Пляж Джерико расположен в хвосте знаменитого Испанского пляжа, и является по сути его продолжением. Это самое «южное» по ощущениям, летнее и праздничное место во всём Ванкувере – широкая лента песочного пляжа, самый открытый вид на горы и близлежащие острова, небоскрёбы города делают его таким. Знаменит пляж Джерико у горожан тем, что у его подножия, в многочисленных кустах, живут цветные кролики, и, хотя таблички гласят, что кормить их категорически нельзя, люди всё равно приносят им морковь и яблоки.
Лео не впечатлён. Я понимаю, самому «летнему» пляжу в городе до Калифорнии, как мне до Британской принцессы.
– Я приезжаю сюда всегда на закате с чаем и куском черничного пирога, – пытаюсь объяснить ему выбор места и снова на себя злюсь: «Ну почему я вечно перед ним оправдываюсь?».
Лео раздет по пояс, и на этот треугольник – плечи – руки – талия – можно смотреть так же бесконечно, как на огонь. Мне бы отвернуться, потому что мысли и желания не самые правильные. Почему я вижу и воспринимаю его… так? Ведь не надо бы. Хотя, если совсем уж пристрастно судить всю эту нашу ситуацию, то именно с «такого» ракурса и начиналось наше общение; это потом все съехало в никуда. В не пойми куда.