— Ты прав. Сейчас позвоню.
— Гога всегда прав. С Гогой не пропадешь.
Красавчик пошел к телефону.
— Ксюша? Маму позови… Дома нет? Вот досада! Передай, что я с нашей студенческой командой уезжаю на соревнования. Нет, домой не зайду. Не успею…
Когда Красавчик вернулся к столику, Гога сказал:
— Босс человек аккуратный. Обещал быть через час и не пришел, значит, ждать больше нечего.
— Неужели забрали?
— Ну, нет, Кобра не уж. Его легко не поймаешь.
Они расплатились и вышли.
— Садись, кацо. Довезу. Тебе куда?
— Еще не знаю…
Он знал. Просто не хотел сказать.
— В таком случае, оривидерчи. Жду в Тбилиси.
Кольцо вокруг Гоги сжималось. Было установлено, что «Москвич», который видели в день ограбления около дома, где живет Сергейчук, взят напрокат. По фальшивым документам. В двух сберегательных кассах изъяли облигации трехпроцентного займа, украденные у архитектора Денисова. В одном из комиссионных магазинов еще висела соболья шубка Марии Кондратьевны. Как и предполагал Дегтярев, шубка тоже была сдана по фальшивому паспорту. Однако приемщица хорошо запомнила человека, который ее принес:
— Вещь дорогая, да и внешность у молодого человека легко запоминающаяся… — И она довольно подробно описала грузина с пошловатой улыбкой, наглыми глазами, косо подстриженными бачками, тоненькими усиками и небольшим шрамом на левой щеке.
Дегтярева не оставляло смутное ощущение, что он где-то видел этого человека. — Но где? Когда? Может быть, проходил свидетелем по делу тех трех грузин, торговавших краденым морфием? Нет, не то. Но, пожалуй, все-таки стоит побеседовать с грузинами. Не слишком надеясь на удачу, Дегтярев поехал в тюрьму.
Еще студентом Кирилл увлекался психологией. Знал, что надо тщательно изучать темперамент, характер, настроение обвиняемых, чтобы допросы и очные ставки принесли желаемые результаты.
Беседуя с одним из грузин, которого он прежде не раз допрашивал, Дегтярев, как бы между прочим, сказал:
— Эх, Сандро, Сандро! Вы уверяли меня, что честно во всем сознались, искренне раскаялись в своих поступках…
— Так оно и было, начальник! Не верите? — В голосе Сандро слышалось неподдельное огорчение. — Очень я радовался, что вы мне поверили. Именно вы… Я ничего не скрыл!
— Только умолчали.
— О чем?
— О своем сообщнике. Человеке с усиками, бачками и небольшим шрамом на щеке.
Сандро вздохнул с облегчением:
— Об Арчиле Баташвили? Так он к нам не имеет никакого отношения, начальник! Если что-нибудь натворил, то сам по себе, уверяю вас!
— Вы хорошо знаете Баташвили?
— Кто его не знает в Тбилиси? Пошляк! Пошляк и ничтожество. Мелкий жулик. Кстати, в Москве он называет себя Гогой Мачевадзе…