— Я Карла, — сказала она.
— А я Энди.
К дьяволу Джея Коэна с его рыжими многоходовками. Я не собираюсь посылать пакет ложной информации в эти черные бархатные глаза. Хочу подбирать к ней только правильные пароли.
— Ты со стороны невесты?
— Не совсем. Долго объяснять.
Она затушила сигарету о бетонную кладку. Руки у нее были сильные, с крепкими пальцами и темным лаком на коротко обстриженных ногтях. Такими руками дают по морде или собирают автомат, но никак не красят ресницы. На безымянном пальце блеснуло кольцо.
— Ты замужем? — спросил я, удивляясь собственной наглости.
— Сколько тебе лет, мальчик?
— Двести девяносто девять.
— А выглядишь на пятнадцать.
— У нас в семейном склепе низкая влажность и правильная температура, поэтому я неплохо сохранился.
— Годный подкат, — сказала она, — тебе следует запомнить его и испробовать на девчонках. Кстати, у меня есть идея.
— Cогласен, — сказал я на всякий случай.
— На что?
— Согласен заранее на любую из твоих идей.
Карла подошла со стороны пассажира к жемчужно-розовой спортивной Мазде с открытым верхом и бросила мне ключи. Я не поймал их на лету, пришлось позорно шарить под колесом. Неужели она собирается посадить меня за руль этой самопередвигающейся кучи бабла?
Игрушка взревела мартовской пантерой, едва я коснулся педали газа. Она держалась на дороге, как влитая, плавно покачиваясь на колдобинах, обнимая мою непривыкшую к роскоши задницу упругим сиденьем, обтянутым кожей жемчужно-серого оттенка.
— Почему ты посадила меня за руль? — спросил я на светофоре, перекрикивая шум ветра и классический рок, мягко урчащий из колонок
— Не люблю машины, — бросила Карла, — а машины не любят меня. Не судьба.
Она сняла туфли, зевнула, потянулась. Ногти на ее ногах были выкрашены в малиновый. Услышав деликатный гудок сзади, я вспомнил, что сижу за рулем дорогущей тачки, одетый в костюм и темные очки. Словно в первых минутах лихого фильма о дорожных приключениях парочки, которую ближе к финалу объявят в розыск в пятидесяти штатах.
— В конце улицы сверни налево, — сказала Карла, — там есть дорожка, ведущая на утес.
— Так сколько на самом деле? — спросила Карла, когда мы взбирались по склону, поросшему жухлой травой. По дороге она успела переобуться в кроссовки, и мне было непросто угнаться за ней в костюме и скользких ботинках для торжеств.
— Восемнадцать. Будет. В декабре.
— Чем ты в жизни занимаешься?
— Я бездельник.
— Вот так прямо и бездельник?
Черт, я не могу об этом рассказать. Неужели нельзя придумать за полсекунды крутую альтернативную биографию?