— Хорошо, мой прокол, — сказала Карла, — Теперь буду регулярно кормить тамагочи.
Несмотря на усталость, в гостинице я не мог заснуть. Карла пристегнула меня наручниками к батарее.
— Особое мероприятие, до окончания запасов, — сказала она, — купи ствол с глушаком и получи браслеты в подарок. Шутка, шутка. Пришлось заплатить. Не обижайся, но я просто очень хочу увидеть тебя снова, когда выйду из душа.
Как и все люди, выросшие в бедности, Карла не умела экономить. Она взяла номер люкс с балконом, громадной кроватью, и диваном, на котором я лежал, протянув левую руку к батарее, не в силах пошевелить и пальцем после роскошного ужина. На еду я точно не смогу смотреть еще неделю.
Древние мудрецы говорили, что пока человек жив, все его желания удовлетворить невозможно. Ну, или что-то такое. Два дня назад я мечтал сбежать из Джерси, а сейчас готов был на что угодно, лишь бы вернуться. Лишь бы снова ходить в некогда ненавистную школу, есть хлопья на завтрак и тусоваться с Джеем на заднем дворе. Я бы даже на выпускной пошел, даже пригласил бы туда Ханну Берман, дочку маменькиной подруги, которую мне с детства прочили в невесты. Плевать, что ее задница шире, чем багажник джипа Хаммер, а умственные способности стремятся к эпсилону.
Прислушиваясь к шуму воды, я перекатился на живот, сполз на пол и дотянулся свободной рукой до вороха одежды, который Карла оставила на кресле. Схватил лифчик, еще хранивший ее тепло, забрался обратно на диван и уткнулся носом в этот клочок черной материи, безо всяких рюшечек и кружавчиков, пахнущий женщиной, которой рано или поздно прикажут меня убить.
Стоит удовлетворить одну потребность, как тут же возникает другая, и так по бесконечному беспросветному кругу. Едва шум воды за стенкой утих, я приподнялся на локте и бросил лифчик обратно.
Я смотрю в окно на высокую кирпичную стену, отделяющую меня от мира, где я когда-то жил. Мира правил, последовательностей и алгоритмов, которым я отказался соответствовать то ли по собственному выбору, то ли по стечению обстоятельств. И теперь остались лишь трещины в асфальте и ржавые железные решетки. Лишь столовая с пластиковой посудой, стиральные машины в ряд, качалка и незатейливые афоризмы Тарека, словно система аксиом, отражающая его штампованную житейскую мудрость.
А еще Мишель, с золотыми рыбками, книгами на полках и дипломами на стене. Я смотрю в окно, молчу и мечтаю вернуться в прачечную. Все вокруг — суета. Бесцельное колебание воздуха. Пересылка данных от одного узла к другому, без расшифровки, обработки и осмысления.