— Ммм, — поджав тонкие напомаженные губки, промычала красотка, трогая рукой волосы.
— Ммм, — повторил за ней насмешливо Керенский. — Не ммм, а херес.
— Я не пью крепкое вино. Лучше пейте его вы.
— Мне, пожалуй, уже хватит пить. Завтра дела, протоколы, реееволюция. Мне надо быть в форме. Ну, да ладно. Не хотите хер. еса, пожалуйте вина. И приготовленная с собой бутылка вина, рекомендованного хитрым евреем, тут же была откупорена официантом и разлита в свежий бокал, поставленный возле дамы.
Элеонора пригубила вино, демонстрируя обнажённые плечи.
«Так себе дамочка, можно было и получше мамзель подогнать, — решил про себя Керенский. — Не уважают тут министра юстиции. Дешёвок подсылают, а зря!» И он принялся доедать превосходно приготовленный ужин.
Элеонора попыталась завязать разговор. Но о чём с ней было разговаривать? Пара слов о революции, ахи и вздохи, шевеление голых грудей под платьем и всё на этом. Керенскому захотелось спать.
Снова подозванный официант получил заказ на еду с собой и ещё на одну бутылку хереса, после чего скрылся готовить заказанное и вызывать из Мариинского дворца машину с охраной.
Элеонора засуетилась, торопливо допивая дармовое вино и заедая разнообразной закуской. Керенский пьяно ей улыбался: «Дура, пей, ешь, да и иди к своему «окурку», постель ему греть. Провалила задание, не умеешь работать головой…»
Алексу же предстояло провести ещё один поздний вечер в гордом одиночестве, наедине с вкусной едой и другом-хересом.
«Эх, хорошо, наверное, сейчас в Испании, а здесь плохо. Но херес поможет, херес спасёт, херес в новую жизнь поведёт».
Забрав заказанную еду и бутылку, он помахал рукой растерянной даме на виду у всех посетителей ресторана и, крикнув пьяным голосом: «Но пасаран», убыл к себе в министерство на приехавшем «моторе». (Что интересно, тогда автомобили тоже называли «мотор», так написано у Набокова).
Остаток вечера прошёл в тёплой душевной компании молчаливого хереса и жареной дурочки, тьфу, жареной курочки. Неплохая, кстати, получилась компания и неплохой вечер, особенно по сравнению с предыдущими.
Глава 11. Разговор между собою
"Революции происходят не тогда, когда народу тяжело. Тогда он молится. А когда он переходит "в облегчение"… В "облегчении" он преобразуется из человека в свинью, и тогда "бьет посуду", "гадит хлев", "зажигает дом". В.В. Розанов
Двенадцатое апреля вступило в свои права, неумолимо отсчитывая время, оставшееся до разрушения Российской империи. Время никуда не торопилось, ибо оно вечно. Люди лишь жалкие её спутники.
Генерал-майор жандармерии Евгений Климович сидел напротив своего друга и собрата по несчастиям. Как мог догадаться каждый, это был бывший глава Департамента полиции Российской империи Валентин Брюн де Сент-Ипполит. Разговор проходил на съемной квартире в доходном доме. Оба генерала сидели напротив друг друга и тихо беседовали, обсуждая насущные дела и предпринимаемые действия