— Ты так не улетишь, — уверенно поставил меня перед фактом тот. Злой, взъерошенный, рассерженный. Между бровей залегла глубокая морщина, а губы были сложены в тонкую линию.
— А?.. — мысли разбегались, как рассыпание из корзины бейсбольные шарики. Я не могла привести дыхание в норму, задыхаясь от мысли, что он вернулся за мной. Переборол свою самооценку на уровне «бог» и просто пришел. Стоит тут. Извергает пламя, но рядом!
— Бесишь, Машунь! — рявкнул он вдруг и прежде чем я успела рот открыть, накрыл мои губы своими. Жадно, дико. Совсем не так, как принято целоваться на глазах у толпы народа. В какой-то момент я вообще забыла, где нахожусь. Чувство эйфории ударило в голову, как мощный наркотик, разливающийся по коже с невероятным блаженством. Голова закружилась, тело обмякло… Когда Дима поставил меня на ноги, на губах была идиотская улыбка. Его глаза тоже блестели. — Хорошего тебе отдыха, пчелка.
Я обернулась и поняла, что лента совершенно пустая. Мне одной осталось зарегистрировать свой билет. Дима подтолкнул меня в нужную сторону и больше я не оборачивалась. Каким бы прекрасным не был этот поцелуй… Как бы мои мозги не растекались рядом с ним… Но я так и не услышала главное.
— Нет, услышала! — издевательски прошептала я самой себе в самолете. — То, что он считает тебя ребенком.
Мне удалось уговорить родителей не встречать меня по прибытию, сославшись на сюрприз. Мол, ждите дома и гадайте, когда появлюсь… Хватило и целого дня, выделено для объяснений, почему у меня все вещи новые! Благо, мои родители ничего не понимали в брендах! Пришлось изображать из себя взбалмошную идиотку, которая каждую зарплата спускает на новый наряд.
— Машенька, — вдруг спросила мама, когда я в сотый раз проверила телефон. Дима не звонил и не писал. И вообще никаких признаков жизни не подавал. — А что это за телефон у тебя такой, а? Красивый очень. Дорогой, наверное?
— А, эт-о-о, — набрав полные легкие воздуха, с кровью на сердце соврала: — Мне в институте за хорошие оценки выделили что-то вроде гранта. Еще немного подкопила и вот, наскребла!
— Умница наша! — мама крепко меня обняла, поцеловала в лоб и вышла из комнаты. — Глядишь, и работу хорошую найдешь. Как папа твой!
А сердце мое кровью обливалось, потому что врать в нашей семье было не принято. Но и встречаться с отцами бывших парней тоже не принято. Папе, с его пережитым год назад инфарктом, лучше подробностей про Диму не знать. Он у нас человек старой закалки и любит во всем порядок.
На второй день мы вечером пили чай, смотрели кино и отец мой вдруг как спросит: