Я не случайно прижималась к бабушке или врачам, которые лечили меня.
О, нет.
Это все я. Ну, я и мое либидо.
На самом деле больше нельзя было этого отрицать, дело было не только в том, что Репо был горячим и я имела дело с плохим мальчиком. Это было даже не так просто, как влюбиться в своего недосягаемого босса или авторитетную фигуру.
Потому что, когда его руки коснулись меня, когда он снимал с меня одежду, я не удивилась, что у меня перехватило дыхание. Это было желание. Целомудренный, двухсекундный контакт вызвал шок в моей системе, кульминацией которого стало сильное сжатие между моими бедрами. Потом, когда я была напугана кошмаром и только наполовину проснулась, и он поклялся не позволить им добраться до меня, ну, я почувствовала странное трепещущее чувство в животе.
Кей собирался оторвать мне голову.
— Черт, — сказала я, выпрямляясь.
Кей.
Если я потеряла целый день, это означало, что я пропустила проверку.
Вы никогда не пропускаете проверку.
Вы пропустили проверку, и Кей начинал беспокоиться.
Если бы Кей волновался достаточно сильно, он бы притащил свою задницу в Джерси и пришел искать меня.
А это, что ж, было бы нехорошо.
Я спрыгнула с кровати Репо, нашла свои ботинки и скользнула в них, а затем побежала обратно в подвал. Чем дольше я буду оттягивать это, тем больше дерьма меня ждет. Было раннее утро, и койка Дюка была пуста, так что я решила, что он на патрулировании. Я порылась в сумке, нашла зажигалку и зажгла ее. Я натянула джинсы, а затем вернулась наверх, с чувством облегчения оглядывая тихий комплекс, когда вошла на кухню и набрала его номер. На этот раз в его квартиру. Было слишком рано звонить в боксерский центр, как я и предполагала.
— Кей, — проворчал в трубку его голос, звучавший полусонно.
Полусонно — это хорошо. Полусонный означал, что он не был в своей машине, летящей по шоссе, чтобы попытаться выяснить, что со мной случилось.
— Вермонт, — тихо сказала я в трубку.
— Какого хрена, Мэйз? — взорвался он, неожиданно полностью проснувшись.
— Я знаю. Я знаю. Мне жаль. Я была больна. Буквально бредила с лихорадкой в течение целого дня. Я была едва в сознании. Мне жаль.
Последовала короткая пауза. — Хорошо, — сказал он, снова успокоившись. — Значит, твое прикрытие все еще в порядке? — спросил он, и я почувствовала, что улыбаюсь. Не спрашивая, все ли со мной в порядке или как я заболела. По-прежнему никакой мягкости. Просто еще немного наждачной бумаги. Я почти забыла, как сильно мне это нужно.
— Да. Надежное. На самом деле докладывать не о чем. Все в порядке с курсом.