Когда я вставала, если бы я раскинула руки, я могла коснуться обеих стен этой комнаты. Она была совершенно белой, а сбоку стоял пластиковый контейнер с запасом воды, батончиками, мюсли и арахисовым маслом. К счастью, меня не заставили съесть это, получив достаточно приличную порцию остатков китайской еды и еще одну большую чашку горячего шоколада, прежде чем мне вручили большое пушистое одеяло и втолкнули в комнату, которая была невидима снаружи. И, хотя там было страшно, немного жутко и тихо, это было безопасно. С внешней стороны двери была даже камера, которая давала обзор на сто восемьдесят градусов снаружи, так что я могла быть уверена, что это безопасно, прежде чем я открою. И мне был дан строгий приказ никогда не открывать никому, кроме него, и даже была проинструктирована никогда не открывать, если он появится в дверях с кем-то еще. Потому что, если это было так, то это было против его воли.
Я узнала, что Кей был невероятно точен в таких мелких деталях.
На следующее утро ровно в пять утра в дверь постучали. Я не спала уже полчаса, уставившись в белый потолок. Звук заставил меня резко выпрямиться, мое сердце заколотилось в груди, прежде чем я посмотрела на телевизор и увидела Кея, стоящего там, в серых брюках и черной, заправленной рубашке, его рукава были закатаны, чтобы показать еще одни красивые часы в серебре. В руках он держал две дымящиеся чашки кофе. Я скатилась с кровати, поправила одеяло, затем крутанула гигантское колесо. С каждым вращением я слышала, как щелкают металлические прутья, пока дверь не открылась с тихим шипением.
Мне дали кофе, насильно накормили простой овсянкой, потому что она была нужна мне для энергии, а затем сообщили, что мой первый этап тренировки включал оценку моего уровня физической подготовки. Я попыталась сообщить ему, что в этом нет никакой необходимости, что я в такой же форме, как Бассет-хаунд (прим.перев.: порода собак), то есть в никакой, но он не хотел этого слышать. Он заставил меня переодеться в одежду с монограммой, которую предлагал тренажерный зал, а затем провел со мной изнурительную тренировку. Пока меня не вырвало. Затем я получила короткую передышку, и он начал заново. Пока я не заплакала. Затем меня подтащили к рингу и заставили сесть в углу, а он присел передо мной на корточки.
— Все наладится, но я не буду тебе лгать. Это будет чертовски отстойно в течение долгого времени. Но дело в том, Мэйси, что эти люди выше, шире, сильнее и хорошо обучены. Ты не можешь стать выше или шире; ты никогда не будешь такой сильной. Но если ты сможешь смириться с этим, я смогу обучить тебя быть лучше, чем они. Тебя стошнит, ты будешь плакать, у тебя будут синяки и кровь. Это единственный способ стать лучше. Поэтому я дам тебе пять минут, чтобы прийти в себя после рвоты, слез, синяков или кровотечения. Но это все, что ты получишь. Я не могу позволить тебе быть мягкой. Мне нужно закалить тебя, если ты собираешься продолжать жить. Потрать свои пять минут. Я пойду позвоню Фейт.