– Ты не думай, что били только меня, ему тоже досталось! Не больше, чем мне, но и не меньше, уж за этим я проследил, – гордо заявил Тан после того, как с него были смыты последние следы грязи и крови. – Зато всё прояснили.
– Что вы прояснили?! Как можно всё решать дракой?!
После того, как Лесса убедилась, что фатальных повреждений нет, страх сменился гневом.
– А как же ещё решать? – левая бровь, которая обычно лезла вверх при изображении удивления, на этот раз была поранена, поэтому её функцию исполнила правая. – Драка – это самый последний и самый весомый аргумент. Любимая, за женщину дерутся все мужские особи: люди, орки, гоблины. Птички, собачки, лоси и даже мошки!
– Ты не назвал эльфов, – хмуро заметила Лесса. Во-первых, поддерживать шутку совсем не хотелось, а во-вторых, ведь правда, не назвал. Тан ничего не знал про эту сторону жизни своих первородных родственников или не хотел распространяться? Всё-то из него приходится вытягивать силой.
– Эльфы – не дерутся, – подтвердил он и тут же заявил: – Значит, я больше человек, чем эльф. Ведь я подраться люблю, – наглые губы потянулись за поцелуем. По причине их разбитости поцелуй был осторожным и недолгим.
Это что же, кто-то опять пытается увести разговор в сторону? Ну уж нет, если проговорился, пусть рассказывает до конца.
– Тан, ты не хочешь рассказывать про эльфийские обычаи?
– Не то, чтобы не хочу, но мужчинам-эльфам особо хвастать нечем, – признался мужчина-полуэльф, принимая пушистое полотенце. – Понимаешь, у них матриархат. Потому они и не приняли мою маму. И отцу не позволили остаться с ней.
Лесса ещё не успела подобрать ответ, который соответствовал бы моменту, как её подхватили на руки и затащили в ванну.
– Всё равно уже мокрая, – довольно пояснили ей.
Понятно, дальше говорить не хочет и не будет. Ладно, у неё тоже есть несколько неприятных тем, которых не хочется лишний раз касаться. А сейчас можно и подурачиться. Судя по реакции некоторых частей организма жениха, бил Корд исключительно выше пояса.
И пусть Тана осмотрел и подлечил замковый целитель, но заикнуться о том, чтобы оставить раненного на ночь одного, даже не получилось. Иногда в случаях болезни мужчины бывают такими капризными. Или Лессой опять искусно манипулируют? Впрочем, что уж скрывать, ей самой очень понравилось просыпаться в крепких объятиях.
Интересно, будет ли удобным, если она перенесёт в Тенгрон несколько своих платьев? Как-то неудобно просыпаться здесь, а уходить одеваться в столицу.
До невозможности торжественный дворецкий поставил на завтрак перед хозяином омлет и кашу. Показалась ли Лессе усмешка Хранителя, когда перед ней самой появились аппетитные хрустящие гренки? Впрочем, бессовестный нахал не постеснялся стянуть с её тарелки парочку.