Ты отдаешь телефон, и я беру его спокойно и молча. Я так устала, что едва стою ровно. Ты просто смотришь на меня с характерно непроницаемым выражением.
‒ Хочешь быть ею? ‒ Ты показываешь на бумажный квадратик. На нем имя. ‒ Тогда будь ею. Будь иммигранткой.
Ты поворачиваешься, лифт открывается, ты заходишь и вставляешь ключ. Я недалеко. Ты хватаешь меня за бедро и притягиваешь к себе. Снова целуешь меня в губы, как никогда. А потом отпускаешь, и я отступаю.
‒ Ты Изабель, а я Калеб.
Остальное ты не произносишь, но почему-то это даже хуже, чем если бы ты сказал все.
Как будто не произнося остального, ты показываешь, что видишь ложь. Что плохого не было. Что ты не спасал меня. Внезапно я желаю лжи.
Хочу обмана.
Но ты лишь повторяешь правду, новую правду.
‒ Ты Изабель, а я Калеб.
Ты поворачиваешь ключ, двери закрываются, и я вижу, как ты удаляешься, и вот ты исчезаешь.
Я остаюсь наедине с твоими словами.
Ты Изабель, а я Калеб.
Ох, какой же ты жестокий. Даже если я это она, то я все равно принадлежу тебе.
Я принимаю душ ‒ долгий, обжигающий душ, и тру себя до красноты и боли, а затем включаю холодную воду. Я чищу зубы до тех пор, пока десна не начинают кровоточить.
Ничто не помогает отчистить с кожи ощущение гадливости или выбить грязь внутри меня.
Я падаю на кровать, завернутая в полотенце, а разум мечется по кругу.
Я Изабель.
Ты Калеб.
Я Изабель.
Он Логан.
Я Изабель.
Я думаю о строчке из Библии, которую однажды прочла в своей библиотеке, давным-давно, до того, как все изменилось: «Я хочу делать то, что правильно, но не могу. Я хочу совершать хорошие поступки, но не делаю этого. Я не хочу поступать неправильно, но, тем не менее, все равно поступаю именно так».
Тогда я не понимала этих слов, но зато понимаю сейчас.
Я зависима, и ты мой наркотик.
Я Изабель.
Если я захочу быть кем-то помимо наркоманки, зависимой от Калеба... помимо человека без личности... помимо девушки на коленях, которая принимает все, что ей дают, будто она большего не стоит, то мне придется выбрать себе другое имя.
Я выбираю Изабель ‒ мертвую иммигрантку, которой я возможно когда-то была.
Я Изабель.
Сон долго не идет, а когда приходит, то на щеках остаются дорожки от слез, стены отражают мои всхлипывания. Призрак Икс мечется в моей душе, а воспоминания, как я задыхалась твоей плотью, как кровоточащая рана в разуме.
ГЛАВА 8
В твоей спальне нет блокирующих свет штор, нет источника белого шума. Это были мои орудия против демонов, что навещают меня во сне. Уже несколько месяцев, как я переехала сюда, как я плохо сплю. Кошмары будят меня, а тебя никогда нет рядом.