‒ Веган?
‒ Что это?
‒ Без мяса, без животных продуктов любого вида. Вроде яиц, молока, сыра, если его произвели из молока, веганы не едят ничего этого.
‒ Почему? ‒ спрашиваю я. ‒ Это же странно.
‒ В протест жестокости над животными. Не знаю. Они считают, это хорошо для них, но мне нравится мясо.
‒ Мне тоже. Так что нет, я ем мясо, только обычно лосося, куриц и индейку, вместе с салатом и фруктами. По большей части, вегетарианское, наверно. Немного красного мяса.
‒ Тогда я был бы поосторожней с пиццей. Если твое тело привыкло к чистой пище, жирная пицца может тяжело ощущаться в желудке.
Так странно. Неестественно. Сюрреалистично. Просто сидеть на кухне у Логана, пить пиво и есть обычную еду.
У меня есть нормальное имя.
Я больше не Мадам Икс.
И больше не с Калебом.
Когда я думаю о Калебе, мое сердце щемит, и я отгоняю все мысли прочь. Я туда не пойду, не сейчас.
‒ Что случилось, Изабель? С Калебом. Что заставило тебя уйти, наконец? – небрежно спрашивает Логан, не глядя на меня и кушая шаурму.
Я вздыхаю.
‒ Он... мы...
Логан прерывает меня прежде, чем я успеваю заговорить.
‒ Я не хочу давить и буду уважать твои секреты, если ты не хочешь говорить об этом. Но выглядит так, словно это выбило тебя из колеи.
Я приканчиваю кусок пиццы и запиваю его глотком пива. И Логан прав, я не думаю, что когда-нибудь смогу снова съесть свой обычный обед, не думая об этой еде. Невзыскательной, в высшей степени нездоровой, но такой вкусной. Я кусаю шаурму, пытаясь сформулировать, что сказать.
‒ Он привел меня обратно в свой дом. Пентхаус? Это весь верхний этаж здания. Во всяком случае, он привел меня туда, и сначала было... хорошо. Но не нормально. Он поцеловал меня, чего обычно не делает. Это было немного странно. А потом... ‒ Я снова вздыхаю, закрывая глаза. Просто скажи это. Преврати это в слова. ‒ А потом он толкнул меня на колени. Засунул... себя в мой рот. ‒ Так тяжело сказать это вслух. Почему? Ощущение, что после произнесения все окажется более реальным. Более, чем реальным. ‒ В самом конце он кончил мне... мне на лицо. И затем вытер своим галстуком, поцеловал меня, словно ничего не произошло и просто... ушел.
‒ Это насилие, Изабель.
Я трясу головой.
‒ Это не так. Не совсем. ‒ Я дрожу. ‒ А с другой стороны, так и было. Я не знаю. Все так запутанно с ним. Он влезает мне в голову и как-то делает все мысли какими-то... не имеющими смысла. Не... принадлежащими мне. Я не знаю. Он все, что я когда-либо знала с того момента, как впервые проснулась. Это всегда был он.
‒ Так прежде, в моем конференц-зале...