– Привет, Оля, – он сел за стол рядом, придвинулся близко, – сухомятка не есть хорошо!
Засмеялся мелким смешком, довольный удачной фразой. Ольга нахмурилась, самодовольный индюк!
– Смотреть мне в рот тоже не есть хорошо.
Девушка вскочила, чтобы быстро вымыть чашку и исчезнуть. Но тип был явно настроен на дальнейшее продолжение разговора.
– В МГУ учишься? Умная девочка. – Влад окинул её взглядом с ног до головы. – Да и красивая, не отнять.
Его глаза странно сверкнули, призывно и вожделенно, он подался к ней всем телом, протянул руку, коснулся плеча.
Э-э, этот тип за ней приударить, что ли, хочет?! От возмущения Ольга растерялась, не зная, что сказать, мерзкое чувство охватило её, как будто на червяка наступила, влажного, жирного, извивающегося, оставившего склизкий след на подошве туфли. В любой непонятной ситуации, убегай! Так учила верная подружка Женька, и надо сказать, совет хорош. Приняв это мудрое решение, окинув наглеца презрительным взглядом, Ольга быстро покинула кухню, закрылась в комнате. И забыла обо всём на свете, читая милые сердцу строки.
«Оленёнок! Уже четыре дня тебя нет рядом, и как я ещё жив, не знаю. Твоё милое лицо перед глазами, только оно, счастливое, родное. И не вижу других лиц, другого мира, да есть ли он, этот мир, без тебя?»
«Хороший мой!» Девушка приложила письмо к груди, прижала крепко, как будто обняла. Эти красивые слова она выучила наизусть. Во всем письме Оле не нравилась только последняя приписка, пугала и настораживала.
«Боюсь, следующее моё письмо не будет таким радужным. Сейчас решается моя дальнейшая судьба, и куда дальше жизнь повернет, какой крендель выкинет, непонятно».
Неужели их ждёт долгая разлука? Ольга запретила себе даже думать об этом, к чему наманивать беды. Тем более, что письмо заканчивалось так нежно, и она будто слышала тихий голос Анвара.
«Бесконечно радуюсь, что далеко-далеко есть в этом мире ты, моя единственная, любимая девочка, мой сладкий мёд. Жду твоего письма, и когда получу, уже не будет ночи за окном. Только свет».
Положив драгоценный листок под подушку, она закрыла глаза.
– Какая армия?! Ты что, перегрелся? – Мансур Рашидович мерил шагами комнату сына. – Ладно, не хочешь в Школу МВД, давай устрою в танковое училище. Хоть и поздно, но Рустам мне не откажет.
– Пап, ну, не лежит душа к этим воинственным специальностям, хоть тресни!
Анвар, сидя за столом, возился с магнитофоном. Японский двухкассетник Sharp – поистине царский подарок родителей на восемнадцатилетие. Вот это – его мир, механизмы, микросхемы, разные умные устройства, все полки ими забиты.