А фавночка виновато пожала голубыми плечами и молча продолжила SPA-процедуры.
К картинам я больше не приставала.
Понятно же, раз русалки на репродукцию разобиделись, ни от кого тут я правды не добьюсь. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.
Чем дальше я шла, тем с большим интересом меня провожали глазами. Думая, что не вижу, существа на картинах переглядывались и перемигивались с заговорщицким видом, а кто-то и ладоши потирал!
Вопли наследников, кстати, стихли и я буду не я, если эта тишина и зашкаливший градус ожидания на нарисованных лицах никак не связан!
Я усиленно старалась делать вид, что ничего такого не замечаю, но на самом деле уже чувствовала, что за следующим поворотом меня ждёт сюрприз.
Приятный или нет, это как посмотреть.
Потому что впереди я почувствовала весёлое нетерпение «зверят».
И... ещё чей-то интерес. Ехидный такой, циничный...
О готовящейся каверзе красноречиво говорило и поведение рыжей девчушки с лисьими ушками и торчащими в стороны косичками на последней картине. Полулисичка подползла к самому краю полотна и рисковала свернуть шею, пытаясь что-то впереди и внизу разглядеть.
Зонтик в руке легонько завибрировал.
Но покалывания не было, из чего я заключила, что опасность небольшая.
Медленно выглянула из-за поворота, не спеша ступать дальше.
Местоположение наследников я вычислила сразу - по едва уловимому движению серой, в золотых узорах, портьеры.
Они намерены выпрыгнуть из-за неё с криком «гав», когда я пройду мимо?
Ох, чувствую, не всё так просто.
Глава 16 О том, как я реквизировала подарок дядюшки
Я обернулась на лисичку, и та вдруг тыкнула пальцем вниз. Проследив направление пальца, я разглядела натянутую верёвку сантиметрах в двадцати от пола.
Верёвка была прозрачная, так сходу и не заметишь.
И она двигалась!
Присев, чтобы рассмотреть сие мерцающее чудо получше, я часто заморгала, когда на меня с любопытством уставились два немигающих глаза.
Да это не веревка вовсе!
А натянутая прозрачная змейка!
Я протянула руку и змейка, выпустив прозрачные лапки с растопыренными пальчиками, споро скользнула на мою ладонь, обжегши холодом. Завертелась вихрем вокруг вмиг заиндевевшего рукава, устраиваясь поудобнее, и, наконец, блаженно прищурившись, замерла. Холод тут же ощущаться перестал.
Из-за гневно всколыхнувшейся портьеры тут же повыскакивали зверята и принялись скакать вокруг с воплями.
- Это нечестно!
- Это наш Фрозик!
- Ты не должна была его заметить!
- Нечестно! Нечестно!
- Наш! Наш ледяной саламандрик!
- Отдай! Отдай! Отдай!!
- Нечестно! Нечестно! Нечестно!
- Ну конечно, - не стала я спорить, почёсывая блаженно щурящего глазки-бусинки Фрозика.