Вернувшись в своё бунгало, в полном уединении, оставаясь один на один со своими навязчивыми страхами, он пережил свой второй, и самый разрушительный, психический срыв. В дополнение к полному пренебрежению личной гигиеной теперь он мочился на дверь ванной комнаты. Хьюз метался в истериках и бессвязно бормотал, оставаясь вне досягаемости для всех. Однажды ночью Хьюзу позвонил его старый знакомый Джек Риал, руководитель авиастроительной компании Lockheed, знавший Говарда двенадцать лет. Двадцать пять часов Хьюз и Риал обсуждали по телефону тонкости работы авиационных двигателей и самолетов. Это стало шаблоном, повторяемым каждую ночь. Техническая болтовня с Риалом стала некой формой, столь необходимой Хьюзу терапии.
Со вторым крахом Хьюз прекратил практически все контакты с внешним миром. Он больше не встречался с банкирами или бизнесменами, не ездил на тайные переговоры. Он нанял Роберта Мехью, человека из ФБР, который был его глазами и ушами, который 12 лет вёл все встречи и переговоры от имени Хьюза. Но Роберт Мехью никогда не видел Говарда Хьюза. Даже женщины были исключены из его повседневной жизни. Он не видел Джин несколько месяцев. И единственная другая женщина в его жизни, Ивонна Шуберт, приходила в бунгало только однажды, 24 декабря 1958 года, в его пятьдесят третий день рождения.
Белое кожаное кресло вернули в отель "Беверли-Хиллз", и Хьюз почти всё время сидел в нём голым в центре гостиной – области, которую он называл “зоной, свободной от микробов”.
Его длинные ноги были вытянуты на соответствующей тахте, обращённой к экрану, он смотрел один фильм за другим. Мебель была отодвинута к стенам, а пол завален стопками старых киноплёнок, журналов и газет. Хотя он редко что-нибудь читал, Хьюз настаивал на получении каждого издания Лос-Анджелесских ежедневных газет. По мере накопления газет помощники складывали их так, чтобы проходы оставались достаточно широкими для одного человека. Каждый день Хьюз кропотливо вытирал салфеткой "Kleenex" пыль и микробы со стула, пуфика, тумбочки и телефона. Иногда он часами методично чистил телефон, перебирал наушник, мундштук телефона, основание и шнур с помощью салфеток, повторяя процедуру чистки снова и снова, бросая использованные салфетки в кучу за креслом.
К этому времени навязчивое поведение Хьюза, страх перед микробами и заражением и ритуалы, которые он придумал, чтобы справиться с этими страхами, доминировали в его жизни. Он продиктовал список меморандумов, направленных на предотвращение “обратного потока” или “обратной передачи” микробов ему.