Роман, не склонный к подобным лирическим отступлением, легко сделал шаг вперед и протянул Андре руку для пожатия.
— Прощай, храбрый капитан! Мы не забудем тебя никогда и, если ты отправишься все-таки на дно морское, обязательно воздвигнем на месте твоей гибели огромный монумент!
— Очаровательное прощание вкупе с пожеланием скорейшей смерти, — Андре негромко фыркнул, пожимая руку виконта, — Странные вы все-таки ребята. Но я даже рад нашему знакомству, таких приключений в моей жизни еще не бывало.
— Ну, если тебя так смутило пожелание Романа, то я, пожалуй, лучше и вовсе промолчу, — Луи ухмыльнулся и, хлопнув капитана по плечу, кивнул ему, — Прощай, капитан. Свидимся на том свете.
На сей раз Андре не нашелся, что ответить. Хранитель памяти, вздохнув, легко качнул головой и, подойдя к нему, просто сердечно пожал руку, широко улыбнувшись.
— Спасибо за помощь, капитан. Мы ее не забудем.
— Андре… — Татьяна, взволнованная расставанием больше прочих, прижала руки к груди, — Я даже не знаю, что сказать. Ты помог мне тогда в лесу, ты помог нам с кораблем… Спасибо тебе, правда, очень большое спасибо. Мне… даже жаль расставаться с тобой.
— Еще свидимся, сестренка, — парень быстро подмигнул ей, давая понять, что панибратское «сестренка» было не более, чем шуткой, — Не скучай, я не собираюсь тонуть. И если мастер вас не убьет, быть может, наши пути и пересекутся вновь… — он внезапно помрачнел, добавляя, — И если меня не прирежут пираты.
Владислав, который с капитаном «Соарты» за время путешествия и не общался толком, ограничился коротким кивком и быстрой улыбкой. Андре ответил ему тем же, и путешественники, меняя один корабль на другой, принялись под руководством Чарли и Чеслава усаживаться в шлюпку.
Андре наблюдал за ними, немного приподняв подбородок. Они уже отплывали, когда он неожиданно выпрямился и с несколько патетичным надрывом продекламировал:
— Что наша жизнь — игра! Мы в ней всего лишь тени
Сейчас пришла пора и мне, стремясь за вдохновением
Исчезнуть с ваших глаз, скрываясь в пелене
Рассветного тумана вдалеке…
— и, завершив четверостишие, он поднес два пальца к виску и резко козырнул, прощаясь со своими новыми знакомыми не только словами, но и жестом, дабы навсегда остаться в их памяти поэтом.
Роман, сидящий на самом борту шлюпки, хмыкнул и покачал головой.
— В общем-то, скрываемся скорее мы, да и на рассвет еще время не похоже… Но иногда он говорит красиво, не стану отрицать.
— Он хороший человек… — задумчиво отреагировала Татьяна и, внезапно вспомнив про обнаруженную в каюте «хорошего человека» загадочную коробку, нахмурилась, робко добавляя, — Наверное…