На то, чтобы покинуть подземелье с изуродованной стараниями Луи решеткой, им понадобилось не меньше десяти минут и, когда они, наконец, оказались за поворотом, граф удивленно остановился.
— Я не был здесь… — несколько растерянно произнес он, озираясь, — Полагал, что за поворотом кроется… не знаю, что-то другое, а не продолжение коридора.
— Как же Альберт тебя сюда тащил, когда пленил? — Винс, у которого воздетая вверх рука уже совершенно затекла, устало вздохнул, пытаясь растереть ее другой, — Другого-то пути нет, если только…
— Последнее, что я помню — это как Луи вонзил кинжал ему в грудь, — блондин чуть нахмурился, и тяжело вздохнул, — Потом я очутился здесь, уже прикованный и в плену. Видимо, Альберт умеет менять реальность в корне… Значит, кольцо все-таки сослужило тебе службу? — он вновь двинулся вперед, взглядом указывая на воздетую руку хранителя памяти, на которой пылал ярким солнечным светом перстень.
Винсент кивнул — спорить с очевидным смысла он не видел.
— Солнце в нем засветилось в тот миг, когда я вернул себе память. Я сделал это сам, ты представляешь? — мужчина победоносно улыбнулся, — Тьери подсказал. Сказал, что раз уж я хранитель памяти, то кому, как не мне, ее возвращать? Ну, а после того, как я вернул память Роману, которую испортил Альберт…
— Испортил сильно, смею заметить, — вклинился виконт, — Я не помнил толком ничего из того, что было раньше, а кот в очередной раз мне вправил мозги.
— Я и сам поначалу ничего не помнил, — Винсент тяжело вздохнул, — Пока не надел перстень.
Эрик, с великим вниманием и интересом слушающий несколько сумбурные рассказы своих друзей, чуть улыбнулся, кивая.
— В таком случае, службу тебе он сослужил даже бо́льшую, чем я думал. Но как же вы ничего не помнили? Я никогда не забывал того, что было, хотя Альберт и пытался замутить мой разум, я цеплялся за воспоминания, как утопающий за соломинку, я старался жить ими… Я вспоминал вас, всех и каждого, включая даже тебя, Людовик, — он быстро улыбнулся совершенно довольному этим признанием младшему брату, — Думал о Татьяне, Романе, Винсенте, вспоминал о Ричарде… если память все же не изменяет мне, он ведь наш родной дядя?.. — дождавшись несинхронных кивков, он продолжил, обращая взгляд через плечо к плетущемуся позади художнику, — О Владе, думал о Чарли… А что в этом мире сталось с Чарли? — Эрик быстро окинул взволнованным взглядом друзей, и чуть сжал руку девушки, — Альберт рассказывал мне сказки об этом мире, говорил, что здесь все не так, как должно быть. Я не знаю, нашлось ли здесь место нашему доброму другу доктору…