— А это не совсем лев, — пасмурно отозвался хранитель памяти и, вздохнув, сам окинул долгим взглядом своих друзей, — Ребята, может, вы подскажете ему, что надлежит делать, если обнаружил у себя в клетке человека?
Людовик демонстративно прижал палец к подбородку, глубоко задумываясь.
— Ммм, мои познания в этом вопросе не слишком глубоки, должен признать, да и если вспомнить, чему меня учил дядя…
— Не надо вспоминать, — поспешно отказался Винс и с надеждой воззрился на девушку. Андре все это время продолжал стоять, слушая легкий разговор пленника с пассажирами с таким видом, словно смотрел увлекательную телевизионную программу.
Татьяна, начиная понимать, что без ее вмешательства, как обычно, не может решиться ничего ни в одном из миров, осторожно тронула его за плечо.
— Андре…
Капитан вздрогнул, вырванный из собственных мыслей и перевел на нее по-прежнему растерянный взгляд. Девушка быстро улыбнулась и красноречиво кивнула в сторону клетки.
— Может, выпустишь его?
— Выпустишь… — медленно повторил капитан, силясь понять, о чем его просят, и тут же торопливо закивал, бросаясь к так и не побежденному Людовиком навесному замку, и на ходу выуживая из кармана ключ, — Да-да-да, конечно, конечно! Господи, это же какое-то безумие… Чтобы у меня на борту, в клетке сидел человек! Какой кошмар, если это дойдет до мастера, мне не жить…
Ключ легко вошел в темнеющую на немного заржавевшем железе скважину. Андре как-то напрягся, сосредоточился, сверля замок тяжелым взглядом, как будто уговаривая его не упрямиться и подчиниться действиям, и с видимым усилием повернул ключ. Раздался зловещий скрип, и хранитель памяти закусил губу. На ум пришла безрадостная мысль, что если ключ от чрезмерного старания парня сейчас сломается, оставшись в замке, то свободы ему не видать уже вовек. Если только друзья найдут где-то здесь ножовку, да перепилят или дужку замка, или прутья решетки…
— Мастер настолько строг? — Татьяна, внимательно наблюдающая за действиями капитана, чуть приподняла брови. Тот факт, что Альберт, сам будучи отнюдь не образцом добродетели, может карать за какие-то преступления, считающиеся неприемлемыми и в нормальном мире, почему-то не укладывался в ее сознании. Разве негодяй не должен поощрять себе подобных? Или же он пытается изобразить из себя святого, хочет завоевать людское расположение?
Андре, как раз начавший с усилием поворачивать ключ еще раз, остановился и, обернувшись через плечо, воззрился на девушку, как столяр на табуретку.
— Похищение человека, удержание его где-либо против воли — это преступление, — медленно, назидательно вымолвил он и, вздохнув, покачал головой, — Откуда же ты взялась такая, что ничего не знаешь… Мастер карает преступления достаточно строго, он считает, что изменить преступника не может ничто, поэтому лучше просто его уничтожить. За некоторые преступления, правда, он все же заключает в камеру, но то, что натворил по незнанию я, карается смертью. А я не хочу на плаху из-за глупой ошибки, откуда я мог знать, что пойманный мною лев на самом деле и не лев вовсе?!