— Именно, — хладнокровно отозвался он, — И я очень рад, что нам довелось застать вас на выходе из дома, ибо теперь мы дружно можем отправиться к известной нам особе. Я имею в виду графа Виктора.
Рыжий, не находя в себе сил молчать, вежливо кашлянул и с нескрываемым интересом склонил голову набок.
— А позволено ли мне будет узнать, какие узы связывают вас, месье, с Его сиятельством графом де Нормонд, а также с моим братом — баронетом Ламбертом и, конечно, с этими молодыми людьми?
Роман, один из упомянутых молодых людей, пренебрежительно отмахнулся и фыркнул.
— Охота тебе влезать в наши перипетии, рыжик! Если начнем объяснять — у тебя голова лопнет.
— Я это могу гарантировать, — ядовито вставил Луи и демонстративно размял руки. Наткнулся на серьезный взгляд того из дядюшек, что был его наставником и, поморщившись, сделал вид, что это сказал не он.
Татьяна, видя, что светская болтовня неизвестно о чем затягивается, недовольно взмахнула рукой.
— Эй! Может, мы прекратим эту во всех отношениях приятную беседу, да отправимся к Вику? Что-то мне подсказывает, что граф без нас скучает.
Рене, всецело поддерживая девушку, усмехнулся, согласно опуская подбородок.
— Мы поедем в карете, — негромко вымолвил он, обращаясь к двум новым участникам похода, — Ну, а вы, друзья, верхом за нами следом. Вперед!
* * *
Ехать в карете Татьяне прежде не доводилось (не считая путешествия в восемнадцатый век, где большую часть дороги она проспала) и, признаться, она бы спокойно прожила дальше без этого удовольствия. В сравнении с машиной транспорт был до чрезвычайности неудобным — тряским, шатким и скрипучим, что для кареты баронета казалось неправильным и почти неприличным. Впрочем, сам Ренард легко объяснил это тем, что в шестом веке в принципе не слишком хорошо умели делать подобные повозки, что в будущем все это было исправлено, и добавил, что привередничать неприлично для девушки.
Девушка демонстративно обиделась и, заявив, что ее укачивает, умолкла.
Оба ее шурина поездкой, по-видимому, были вполне удовлетворены, на протяжении пути оживленно обсуждали их будущую беседу с Рейниром, и строили предположения, как Винс будет объяснять учителю, кто он такой и почему так много знает.
— Рейнир еще, чего доброго, его на поединок вызовет — силушку богатырскую проверить, — хихикнул Людовик и, небрежно смахнув с глаз вьющуюся челку, вежливо добавил, — Может быть, нам надо будет встать на его защиту?
— Нам бы еще Виктора с собой захватить, — хмыкнул баронет, переводя взгляд с одного из племянников на другого, — Я думаю, если я, Винсент, и Вик будем повторять старику одно и то же, он проникнется. Да еще Альберт подскажет… О, мы уже подъехали.