- Ну? – неуверенно пробормотал лаборант, вытаращив глаза. – Давай! Должен же быть хоть какой-то толк от этой голубой дряни? Давай, оживай!
Но никакой видимой реакции не было.
И пульса не было.
- Давай! – Германов повысил голос, ухватил его за воротник и чуть приподнял. – Приходи в себя. Ну, твою мать! Ты мне нужен!
Прошло еще несколько секунд.
- Не смей умирать! Ты, сволочь, даже не думай! Сам я не закончу то, что мы начали. Шевченко, вставай!
Лаборант не сдержался и быстро размахнувшись, ударил кулаком сверху вниз по грудной клетке чуть пониже сердца лежащего без чувств подполковника.
Затем ещё раз.
Ещё и ещё.
И вдруг подполковник вздрогнул. Согнулся пополам. Захрипел. Закашлялся.
- Вот! Другое дело, – облегченно выдохнул лаборант. – Другое дело. Слышишь меня?
- Слы-шу, – прохрипел Шевченко, громко скрипнув зубами. – Я что, уже умер?
- Почти, – ухмыльнулся лаборант. – Что, неужели так хотелось?
Шевченко медленно разогнулся, кое-как приподнялся, но на ноги встать не рискнул, оставшись сидеть на краю платформы.
Сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Потёр виски, затылок.
Его взгляд скользнул по лежащей неподалеку пустой колбе, со следами голубых капель на стенках. Олег Анатольевич нахмурился, поднял её и быстро осмотрел.
- Чёрт! Ты что... Мне... Её?
- Пришлось, – вздохнул Германов, опасливо отступая назад. – А то бы ты... кони двинул. А сам я...
- А-а! Вот на хрена, скажи? – снова скрипнув зубами, произнес Шевченко, после чего отшвырнул пустую колбу в сторону. С характерным хрустом, она всё-таки разбилась.
- Лучше умереть? – с вызовом ответил вопросом на вопрос, слегка растерявшийся Германов. – Прости, но я к такому повороту событий не был готов. Что мне ещё оставалось делать?
- Держаться плана! Чёрт!
- Только ты знал все его детали. Я не мог позволить тебе умереть.
Шевченко шумно выдохнул, но промолчал, прислушиваясь к своим ощущениям.
Слабость уверенно отступала. Головная боль и тошнота отсутствовали напрочь. А по ощущениям, тело буквально наливалось невероятной энергией.
- Как ты узнал, что это поможет? – с нескрываемым интересом спросил подполковник.
- Я не знал...
Шевченко взглянул на него удивлённым взглядом, выразительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Что чувствуешь? – осторожно поинтересовался Германов, осознав, что подполковник занят оценкой состояния собственного здоровья. – Боль? Может, слабость?
- Да ничего не чувствую, – буркнул Шевченко, медленно слезая со стола. – Ничего не болит. Хоть прямо сейчас готов арматуру руками гнуть. Энергии - по самое не хочу.
- Арматуру гнуть не надо. Доберемся до бункера, сделаю несколько тестов. Надо понять, что эта сыворотка с тобой сделала. - глаза у Германова загорелись нехорошим огнём. - Тот факт, что острую лучевую болезнь, вкупе с хрен знает каким ещё ионизирующим излучением она свела на ноль, это я и без тестов вижу. А вот побочные эффекты...