"Прости, что не смогла сразу же приехать сюда следом. В Одонатум-е сейчас настоящий ад. Если бы не адвокаты, до сих пор бы протирала стулья в кабинете следователей. И так падала там в обмороки чуть ли не каждую минуту. Бездушные твари…"
При иных обстоятельствах, я бы запросто принял и окружающую меня комнату, и лежащую передо мной Риту Стрельникову за какой-нибудь дурацкий сон. Но мой мозг почти уже целые сутки был относительно чистым, а память нестерпимо острой и беспощадной. Может оттого я и не смог поначалу отреагировать на увиденное или хотя бы просто пошевелиться. Особенно, когда мать подняла руку и принялась по старой привычке поправлять мне спутанные волосы, а после просто ласково поглаживать лицо.
"Как же ты нас всех переполошил. И как я не доглядела такое?.."
"Он мертв?" — вообще-то я и не собирался ничего говорить или спрашивать. Как-то само сорвалось с языка на чистом рефлексе. Тем более, я прекрасно знал ответ и без визуальных подтверждений-доказательств, скользнувших по лицу матери несдержанными эмоциями пережитых и все еще переживаемых кошмаров. Как ни крути, но иначе, как жестокой иронией злого рока все это и не назовешь. Ее муж отобрал у меня мою Стрекозу, а я — самую большую любовь всей ее жизни. Разве мы не должны были теперь находиться по разные стороны баррикад?
"Думаешь… после таких выстрелов выживают?"
"Он же Инквизитор… почти бессмертный и… неуязвимый…"
"Ему просто раньше очень везло. Но… любое везение когда-нибудь заканчивается…"
"А ты… Как сама восприняла произошедшее?.."
"Хочешь узнать, не возникло ли у меня желания ответить тебе тем же?"
"Раз я все еще жив, то, скорее нет, чем да."
Ее вымученная в ответ улыбка еще больше исказила резко постаревшее лицо и покрасневшие от слез глаза не очень красивой гримасой. Скольких же сил она ей стоила, как и все эти последние сутки? Что-то мне подсказывало, что в отличие от меня, она за все это время и глаз не сумела сомкнуть.
"Как ты вообще мог о таком подумать, еще и сказать матери подобное в лицо? Мать всегда предпочтет сына и всегда бросится в огонь за сыном, как бы сильно она не любила его отца. Эта наша природа. Дети превыше всего. Может и есть какие-то исключения из правил, но…" — она дернула головой, видимо, попытавшись качнуть ею отрицающим жестом, но вышло как-то не очень — "Не в моем случае. Я всегда тебе говорила, что буду всецело на твоей стороне и сделаю все возможное и невозможное, чтобы мой единственный мальчик был счастливым, и его жизни коснулось как можно меньше плохих вещей. Кто же знал, что все так выйдет? Да и не все можно контролировать, как и уследить за каждым. За тобой вот и не уследила, хотя смотрела в упор в оба глаза… Господи… Ну почему?.. Почему ты со мной не поговорил?.."