Неуклюже привалившись к борту, он оставался неподвижным. Только прерывистое дыхание через раз пыталось выдувать кровавые пузыри, «подсказывая», что погнутая пластина на груди — это не одно из тех беспокоящих и малоопасных «касаний» оружием. А след сильного — акцентированного — удара, который наполнил капитану легкие кровью.
«…Интересно, хотя бы одно ребро сломали, или это просто травма груди… — отстраненно подумал я, и все-таки не удержался, пустив в дело диагностический „дар жреца“ (он требовал не так уж много сил). — Ах, ты ж, чертов везунчик!»
«Умирающее» тело оказалось просто переполнено энергией. Она, конечно, хлестала во все стороны, и уровень очень быстро снижался, но если бы мы сейчас просто ушли, капитан явно бы выжил. У чувака с копьем в животе такие перспективы могли быть только в одном случае…
— Гм… осторожно вытащи из него копье, сними броню, прочую добычу… проследи, чтобы не добили, и устрой куда-нибудь в безопасное место! Он мне понадобится…
Надиктовав приказы воину (которого все это время так и продолжал держать за локоть), я собрался было уходить, но вспомнил и уточнил:
— …кстати, найди умельца, что так грамотно врезал канаанею по груди… и хозяина копья — тоже! Кажется, одному из них… ну или сразу обоим (пусть сами решат), я собираюсь дать тысячу гельдов. А может — и две. Очень уж в нем много «силы» бурлит… — последнее я проговорил уже про себя.
В этот момент мысли вертелись вокруг совсем другой идеи. Нужно было и здесь своими глазами заглянуть внутрь очередного деревянного «левиафана».
* * *
Старик-предсказатель не ошибся. Штормов и, правда, не было целых две недели.
Только 28 июля море снова перестало быть удобной и сравнительно безопасной дорогой. Единственный минус такой точности — Гаулос все-таки успел получить подкрепления.
Буквально в предпоследние спокойные сутки мимо Малета проследовали восемь крупных галер. Судя по вымпелам — из Газора[80] — ближайшего великого города. Уже через пару дней стало известно, что в его трюмах путешествовали почти три тысячи воинов. В основном — тяжелых копейщиков, набранных среди тамошних ветеранов.
Но к этому моменту шторма все же вернулись, и можно было вроде бы немного расслабиться. Но тут море стало выбрасывать крупные, явно — буквально накануне ходившие по своей воле, «обломки».
Пришлось снова впадать в стресс, и рассылать крупные отряды на все «танкоопасные направления». В смысле — ко всем участкам побережья, где враг мог высадиться живым даже в такую погоду…
…Человеку далеко от моря кажется: вот они многие километры береговой черты. «Высаживайся — не хочу!» Так да не так… Тем более, если припечет выброситься в шторм, чтобы спасти пусть не корабль, так хотя бы команду. Тут и вовсе с выбором беда.