Еще через мгновение, Наташа узнала и второго участника пантомимы.
По свежеотсутствующему уху, засаленной повязке на голове, со сравнительно свежими пятнами крови — однозначно опознан был один из десятников-ветеранов. Именно он привез горца, из-за которого Анвар и уехал так поспешно.
С немолодым воином, кстати, тоже было «не все в порядке».
Все еще не обращая внимания на происходящее вокруг, десятник, казалось, задался целью «вышибить» служанку в двери. Только перед этим сошел с ума, и отчего-то выбрал самый неэффективным способом. Крепкую и довольно ладную бабу, намертво вцепившуюся в дверной проем, вряд ли можно было сдвинуть с места без пары тяжеловозов.
Внешне всячески сопротивлялась, рабыня совершенно не пыталась сдвинуться с места, или как-то еще помешать происходящему. Упершись в дверной проем, женщина вся отдалась этой своей борьбе. Тонко-тонко и едва слышно подвизгивая, в этот момент она, наверное, и вовсе была не способная хоть к чему-то осмысленному…
…Только некоторым спонтанным умопомрачение можно было объяснить, отчего Наталья раньше не расслышала эти влажные «плюхающие» хлопки. Неожиданно придя в себя, Наталья стала способна наконец-то примечать и другие детали.
Например, судя по состоянию одежды, схватка эта приключилось неожиданно для работницы. Иначе небогатая рабыня вряд ли бы позволила вдрызг разодрать ворот своего единственного сарафана.
Впрочем, неизвестно что там было раньше, но в этот момент — десятник умудрялся одной рукой — твердо удерживать партнершу за плечо, фиксируя 80–85 килограмм сладострастия в каком-то немыслимо изысканном полунаклоне. Второй — он продолжал увлеченно наминать эту пышную выдающуюся грудь, по-прежнему не встречая хоть какого-то сопротивления или даже намека на него…
Партнеры были так увлечены, что еще почти минуту не замечали гостей. Было в них что-то настолько изначальное, что «непонятная молчаливость» отчего-то случилась и с беременной кастеляншей, и с ее немногочисленным сопровождением.
Лишь через целую вечность после того, как десятник взревел, забился еще резче, и наконец-то обвис на своей вольной или невольной подруге, один из телохранителей Натальи не выдержав, откровенно заржал, и тем разрушил идиллию…
* * *
По пути назад мысли Наталья отправились в свободное плавание. Правда, теперь картинки неопрятного маникюра, сменили виды отрубленного уха. Бывшая главбух, кстати, давно заметила: здешний народ чистоплотен, любит выглядеть красиво или хотя бы опрятно, однако не очень-то переживает о здоровье.
Вот этот болван-десятник — ухо потерял всего три дня назад. У себя в казармах ветераны устроили очередную пирушку. И как уж там получилось, но неожиданно заспорили — можно ли тяжелым «полуторным» мечом снести ухо так, чтобы не поранить и еще чего-нибудь. Здоровенные, в большинстве своем — сильно неюные «дубы», разошлись — как дети малые.