Кстати, ходят слухи, что пока ярл Ингвар жил в землях ивингов, он часто призывал свою подопечную на ложе. Но сейчас это если и бывает, дворцовые слуги не судачат о таком. От того девка, наверное, и разбрасывает серебро на всякую блажь… От того и есть у нее это серебро, а твердой уверенности в жизни — нет.
Господин может и не пользуется «своим богатством», но балует. Сам не раз видел, как часто он приказывает выдавать ей подарки.
Так что хороша… воспитанница, ох хороша, но упаси меня боги!
Одно дело «помять» разбитную служанку — господин смотрит на то без гнева. Если, конечно, молодая прачка, повариха или горничная сама не прочь.
А чтобы им быть против? Особливо сейчас, когда половина дружинных казарм опустела, уйдя вместе с ярлом на другую сторону Великого хребта. Оставшейся половине воинов и вовсе не узнать отказа…
«…Куда опять подевалась? — отвлекся от воспоминаний воин. — О, вот она! Что делает эта…»
Оказывается, землянка последние несколько минут лишь перебирала ткани в одной из богатых лавок Гостевого квартала. «Изучала» все это время она группу каких-то чужаков. Без сомнения — удачливых воинов, — если судить по обилию серебра и даже золота на их одежде. Хирдман был уверен: позволь чужакам хотя бы здесь носить оружие, он бы увидел достойные мечи, секиры и броню.
— …повторяю, девка, ты нам не по карману! Да и старовата, как ни глянь! — озвучил очередную насмешку самый молодой и вертлявый из чужаков.
Остальные в это время наслаждались скандалом. Судя по всему, они, как и девушка в той давней истории, обманулись отсутствием знака свободного статуса на поясе Катрин, и приняли ее за избалованную купеческую наложницу, или кого-то еще из рабынь.
— Ты что же это, псица брехливая, назвал меня «продажной старухой»?!
Неизвестно что больше зацепило Катю — обвинение в «проституции» или намек на неподходящий для этого возраст, — но все эти месяцы жизни у подножия трона для нее не могли пройти бесследно. Отсветы власти Игоря падали и на нее тоже, тем более что у нового правителя официально были лишь четыре наложницы-горянки, но не было свободной женщины-спутницы или жены. А слухи об их совместном прошлом ходили.
Поэтому Катя не только «вернула» насмешки сторицей, обозвав болтуна «пустым лжецом» и «бабой-псицей». Судя по продолжению, на этом она совсем не планировала останавливаться, решив применить еще и «административный ресурс»:
— …а велю-ка я сейчас отвести вас всех к городскому судье! Не знаю, как в ваших собачьих краях, но у нас прилюдные оскорбления свободных женщин так просто не проходят!