Когда она все же покинули неформальную торговую столицу всех фризов, вместе с Катей отправился далеко не весь отряд, однако теперь на бойцах, да и самом предводителе было столько боевого железа, что она не решилась спорить, настаивая, что вроде как нанимала всю их команду. Вот только теперь ее спутников, как будто подменили. Державшиеся еще совсем недавно с подчеркнутым пиететом, теперь они стали позволять себе откровенно сальные и пренебрежительные взгляды, и такого же пошиба шутки.
Испугавшись, Катя, однако головы не потеряла, и старалась держаться, как ни в чем не бывало, приберегая за душой один, неожиданный для ее «охраны» козырь.
Девушка наняла этих людей до батавской столицы, рассчитывая найти там очередных спутников, но испуганная нынешней переменой, твердо решила расстаться с ним уже в Эверберге.
Меньше года назад вместе с караваном Эрвина Сильного, она проделала путь, по которому они сейчас ехали, только в другую сторону, и прекрасно помнила разговоры, что на ту сторону Великого хребта им было никак не проехать мимо крепости ивингов. Укрепление, собственно, и возвели в том месте, чтобы контролировать подходы к Вратам.
Но каков же был ее ужас, когда за два дня пути до Эверберга, их маленький караван вдруг резко свернул с торгового тракта. Вот тогда девушка и заработала свой удар в лицо, потеряв возможность, хоть как-то контролировать происходящее.
Когда их отряд начал вдруг сворачивать, она дрожащим голосом уточнила, мол, а куда это они? И тут предводитель впервые, в отличие от своих подчиненных, позволил себе говорить с ней насмешливо и явно пренебрежительно, поэтому у девушки банально сдали нервы. Почувствовав себя в ловушке, она попыталась ускакать, но тут же убедилась, что наемники готовы к любым сюрпризам.
Едущий впереди всадник, тот самый мелкий шнырь, что попытался посмеяться над ней еще в Нойхофе, оказался отличным наездником. Легко перекрыв путь к бегству, он одной пощечиной сбросил ее с коня, после чего спешился сам, и еще пару раз добавил по ребрам, пока предводитель окриком не приказал «перестать портить товар».
Катю связали, добавили пару пощечин, снова посадили на коня, правда, на этот раз не дали поводьев, а натянули мешок на голову, приказав «не надоедать окружающим своими воплями, если не хочет получить еще». Насиловать ее, как ни странно, не стали, но о последующих часах своей жизни девушка вспоминала с содроганием.
В мешке оказались колючие остатки овса, и они тут же начали ссыпаться за шиворот, голова взмокла, а путешествие стало настолько мучительным, что к вечеру Катя уже мечтала умереть, лишь бы эта пытка наконец-то прекратилась.