- Спасибо,- шепчу, и вдруг хватаю женщину за руку и начинаю целовать ее пальцы. Она замирает, а потом сгребает меня в охапку. Чувствую запах снега, свежести.
- Пойдем, я накормлю тебя. Я не могу тебя оставить тут, одного. Это неправильно. Так не правильно, что больно. Я бы мечтала иметь такого мальчика, такого сына как ты. - шепчет Эмма Владимировна, роняя хрустальные слезинки на мои волосы.
- Я не могу,- голос дрожит.- Не могу оставить маму. Она пропадет. Сегодня праздник, я загадал, чтобы она не болела больше. Как думаете, мое желание сбудется? Дед мороз же прислал мне подарок, что ему мешает совершить еще одно волшебство?
Женщина молча гладит меня по голове, смотрит в стену, размышляя о чем то.
- Я останусь с тобой,- наконец шепчет она.- Только уйду ненадолго.
Я знаю, она не вернется. Снова пытаюсь согреть маму, обнимая ее ручонкой, одетой в смешную рукавицу.
Эмма Владимировна приходит через час. Раскрасневшаяся с мороза. В руках свертки и маленькая елочка. И мы пьем с ней чай с брусникой, и едим печенья, прижавшись друг к другу.
- Почему у вас нет сына? - вдруг спрашиваю я. Учительница вздрагивает плечами, смотрит на меня с болью.
- Господь не дает,- тихий ответ, который я не понимаю. Но мне ее очень жаль. У меня хотя бы есть мамочка
Она скоро проснется и мое счастье и это душевное тепло, принесенное посторонней женщиной испарится в морозном воздухе городской ночи. Мне страшно снова погружаться в кошмар. Но я его заслужил, так говорит мама.
Выныриваю из тяжелого сна. Тепло. Чья – то легкая рука гладит меня по голове.
- Какого черта? – умирая от оглушающего страха сиплю я.
- Ты снова стонал во сне,- успокаивающе говорит Эмма. Слава богу, что я не покалечил мою зверушку. Обычно, после снов о матери я не контролирую себя. Беру ее за ладонь, и припадаю губами к впадинке, той где проходит линия жизни. Эмма сидит замерев, боясь шевелиться. Я не хочу меняться. Это всего лишь минутная слабость. Я не должен снова стать беспомощным и жалким.Вот только мысли эти мне не приносят спокойствия.
Аэропорт, где мы приземляемся, совсем маленький и какой-то совершенно убогий. Я стою рядом с Алексом и вдыхаю воздух пахнущей морем, йодом и почему –то дымом. Запах моря пробуждает воспоминания которые я пытаюсь задвинуть на задворки памяти. Они смешанные – детское счастье, и уже взрослая нечеловеческая боль, разделившая мою жизнь на две неравные части. Алекс приобнимает меня за плечи, будто почувствовав, что мне это очень надо сейчас.
- Ты так и не сказал, что меня ждет,- тихо говорю, силясь понять этого странного человека. Он другой сегодня. Улыбается. Его совсем меняет это проявление чувств, делает похожим на взъерошенного мальчишку. И кажется, что он сам удивлен.