-Пусти,- шиплю, понимая, что не справлюсь с этим ублюдком, но выиграть время смогу. Мысленно представляю, как впиваюсь ногтями в лоснящуюся самодовольную физиономию. Он сграбастывает меня своими лапищами, и тащит в синее безумие, я бьюсь в отвратительных руках, но тщетно. Олег не дает мне возможности защищаться. Поворачивает ключ в двери. Потные пальцы оттягивают лиф платья, пока слюнявые чужие губы блуждают по моей шее. Я выворачиваюсь из медвежьего захвата, и все же вцепляюсь в его щеку.
- Сука! – рев ублюдка перебивает мой крик. Удар, такой силы, что мне кажется, у меня оторвалась голова. Сползаю по стене, ударившись спиной. Комната кружится в глазах. А тварь не успокаивается. Сдирает с меня платье. В голове мелькает задорная мысль, что если так дальше пойдет я останусь без гардероба. Еще удар. Эта боль другая. Не такая, которую мне дарит Алекс. Так бил меня Женька. Просто для удовольствия. Просто, чтобы я до смерти броялась. Только бы успеть потерять сознание, прежде чем эта мразь добьется того, за чем пришел. Он уже без брюк. Я чувствую на бедре его вялый член, и понимаю, что сейчас меня вырвет.
- Алекс,- с губ срывается крик. Снова пощечина, чужие пальцы раздвигают меня, и снова кричу, из последних сил, понимая, что меня никто не услышит в этом огромном доме.
- Ты даже не мокрая, сучка,- погано улыбается насильник, проникая в меня пальцами,- что ж, тебе же не привыкать к боли, детка? В конце - концов, я и не обещал, что приятно будет тебе.
Я плюю ему в рожу, собрав последние силы и тут же получаю сокрушительный удар в солнечное сплетение, заставляющий задохнуться, заорать от раздирающей внутренности боли. Зажмуриваюсь, приготовившись к неизбежному. Алекс был прав – я грязная шлюха. Непослушная идиотка. Я даже сама себе противна. Грязная, отвратительная дрянь.
Удар. Я открываю глаза, глядя на сотрясающуюся от ударов дверь. Еще один удар. Дорогое дерево трещит, с грохотом ударяясь в стену. Можно дольше не стараться удерживать уплывающее сознание. Тяжелые свинцовые тучи, в которые я заглядываю, горят яростью.
- Алекс,- шепчу я разбитыми губами.- Я ждала.
- Она моя,- хрипит Беркут. – Ты гребаная мразь. Эмма моя.
Я наконец могу дышать, когда он поднимает с меня каменное тело Олега. Словно сквозь запотевшее стекло, смотрю как мой хозяин выволакивает насильника в коридор, и наконец проваливаюсь в тяжелое забытье, упав прямо к ногам Лиса. Качаюсь в руках здоровяка, который несет меня куда –то. Чувствую обволакивающую мягкость. Кровать. Это кровать в моем персональном аду. Прихожу в себя. Нет, я не могу быть здесь. Ни минуты, ни секунды. С трудом перекатываюсь в ставшем вдруг раскаленным ложе. Падаю на пол и ползу в спасительную тьму туалета.