Сто двадцать ударов в минуту (Светлая, Рэйвен) - страница 12

– Какого хрена? – бормотал он. – Я даже имени ее не помню... Как там?.. Маша? 

Самому себе солгать сложно. Еще сложнее поверить в собственную ложь. В памяти отпечатались не только имя, но треугольник родинок под левой лопаткой. Рука, которой он хлопнул по колену девушки, горела огнем. Пальцы ощущали бархатистость кожи, и желание скользнуть ладонью выше по бедру, закипало смолой. Закрыв глаза, Борис попытался вспомнить аромат ее волос, однако сразу одернул себя. 

– Какого хрена? – зло повторил он, садясь за руль. – Отвезу к себе. Проспится, а утром выпру к чертовой матери. 

Борис запретил себе смотреть на Сашу, неотрывно следя за дорогой. Принятое решение ему понравилось. Он избавил себя от неловкости общения с пьяной девицей, потешил свое эго милосердием – не бросил даму на улицу, и заодно получил шанс отплатить огневолосой стерве ее же монетой. Еще ни одна женщина не тушила сигарету о самолюбие Бориса Таларски! 

Ворота подземной парковки открылись, пропустив автомобиль внутрь. Заглушив двигатель, Борис открыл дверь и подхватив Сашу на руки понес к лифту. Он не собирался аккуратничать. Если проснется, вызовет такси, а это уже много учитывая, что они друг другу никто. Секс невзначай – не повод для расшаркиваний. 

И тем не менее, на кровать Борис уложил девушку бережно. Слишком бережно для того, кто не бережет чужой сон. Как в забытье, опустившись на колени, он кончиками пальцев убрал с лица локон. Некоторое время вкладывался в ее безупречное лицо, не разрешив себе погладить Сашу по щеке. С этого все и начинается, а первый принцип Бориса: разум превыше эмоций! Никаких чувств, рожденных на почве интрижек. 

Он глубоко вдохнул терпкий аромат духов, немного задержал дыхание, словно пытаясь запечатлеть его в памяти. Подавив желание уткнуться носом в тонкую шею, Борис резко поднялся с пола. 

– Черт знает что! – обескураженный собственным безрассудством пробормотал он уже за дверью. 

Перед тем, как уйти к себе, Борис вернулся к Саше, снял с нее туфли. Чтобы не испачкала покрывало, и не наставила затяжек бесчеловечно высокими каблуками. 

– Надо же было так напиться, – ворчал он, не замечая ажурных узоров, которые рисовали его пальцы на женской стопе. – Дьявол! 

Борис одернул руку и быстрым шагом покинул комнату. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  

Едва за плотными шторами забрезжил рассвет, Борис поспешил в ванную, боясь пропустить пробуждение Саши. С садистским наслаждением он представлял ее растрепанной после ночи, растерянной. Думал о том, как настоит на совместном завтраке и будет до последней капли кофе сверлить ее взглядом.