– Вас привезли часов в пять утра, пульс почти не прощупывался. Люди, которые вас нашли, думали, что вы мертвы, но скорую вызвали, – Денис Сергеевич начал рассказ, а я его внимательно слушала. Он забрал у меня зеркало и убрал его в сторону.
– Видимо, мне повезло, – улыбнулась я. – А где меня нашла? – поинтересовалась я, всё ещё надеясь что–то вспомнить.
– В парке, возле пруда, почти что ночью, никого ещё не было на улице, – тут же ответил он.
Я молчала, пытаясь представить себя лежащую на земле возле воды, но никаких воспоминаний не последовало. Денис Сергеевич, так ничего и не дождавшийся, стоял и смотрел на меня.
– Сейчас все показатели в норме, кроме, конечно, памяти. Кратковременная потеря памяти в таких случаях, как ваш, случается, главное, что вы очнулись. Не нужно перегружать мозг сейчас, постарайтесь отдохнусь, прийти в себя, сейчас вам нужно поесть, чтобы набраться сил.
– Но я итак три дня отдыхала, – возразила я, однако врач тут же меня переубедил:
– Для вашего организма это был совсем не отдых, как вы считаете, а борьба за здоровье и жизнь, на которую он потратил уйму ресурсов.
Я пожала плечами, и согласилась:
– Тогда буду есть и отдыхать. Что мне ещё делать–то, – грустно усмехнулась.
– Вот и хорошо. Если вы что–то вспомните, то завтра утром я буду на дежурстве. Вот тут есть кнопка, – он указал на неё, – Вы можете вызвать медсестру, если вам что–то понадобится.
На все его слова я просто кивала, несмотря на то, что старые воспоминания были утеряны, новую информацию я впитывала, как губка.
Денис Сергеевич ушёл, я поела, едва–едва запихнув в себя несколько ложек каши и запив их чаем. Желудок за столько дней, видимо, отвык от пищи, потому как больше ничего съесть я не смогла. Решила, что подвиги совершать буду постепенно.
За окном начинало темнеть. Я сделала попытку встать на ноги, но они были будто бы ватные, не слушались меня, пришлось сесть обратно на кровать. Посидев несколько минут, я повторила свою попытку. Осторожно встала, держась за кровать, потихоньку добралась до тумбочки и дошла до окна. Опираясь на подоконник, я внимательно рассматривала, что находилось за стеклом. Окна палаты выходили, видимо, во двор, чуть подальше был больничный парк. Над деревьями в домике были видны верхушки многоэтажных городских домов. Они были такие большие, непривычные. И, вроде как, этот город был для меня чужим.
Я не заметила даже, что стою на ногах, уже ни за что не держась. Обратно до кровати я дошла уже самостоятельно. Какая–то безысходность на меня накатила. Я легла под одеяло, ничего не хотелось. В таком настроении я и уснула.