— Убийц! — прозрел Адамусь. — Конечно, этот оборотень был там.
Стефан заметил, как кожа на щеках старика посерела, приобретая какой-то землистый оттенок, вены на висках напряглись, кулаки сжались, борода затряслась, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Для него теперь Вепрь не досадная помеха, разбойник и разоритель края, а личный враг, недобитый тогда, много лет назад. Адамусь не оборотень, так сыграть ненависть и бессильную ярость невозможно.
— Я поймаю его, — вкрадчиво произнес Стефан.
— Поймай, господарь, поймай, — с мольбой почти простонал Адамусь. — Нельзя, чтобы он по земле ходил. И Марию мою не презирай, она всех королевишен лучше, даром, что из простых, господарыня хорошая будет.
— Я знаю, — улыбнулся Стефан.
Ему ли это не знать?
В неброском темнокоричневом кафтане, но подпоясанный золототканым кушаком Стефан вышел на двор, чтобы идти с братом на торг. Коней решили не седлать, а исходить древнюю столицу яворов пешими. Маричка хлопотала с обедом, и лишь на бегу торопливо чмокнула мужа в щеку, но и в этом робком жесте было столько нежности, что и теперь, подставляя лицо ленивому сентябрьскому солнцу, Стефан чувствовал на коже мягкое прикосновение ее губ. Довольно улыбнувшись, он отправился к колодцу в центре двора.
— Испить бы, — обратился он к одному из дворовых слуг.
— Сейчас сделаем, господарь, — низко поклонился тот.
— Я уж не господарь, — счел нужным исправить Стефан, — или не слышал, что брат старший мне на замену приехал?
— Да то ж так, временно, — пожал плечами слуга и принялся ровными монотонными движениями вытаскивать ведро. — Батьки, они отходчивые.
«Но не мой, — напомнил себе Стефан, с жадностью глотая обжигающе-холодную воду, — да и мне его подачек не нужно. Не сын, значит не сын. Мне бы только Вепря выловить и уеду, куда — посмотрим. Может на север, за мельницы подамся».
Его размышления прервал Георгий, внезапно вынырнувший откуда-то из-под руки:
— Готов уж? — похлопал он Стефана по плечу. — Вот это наряд у тебя, это где ж такое раздают? — с легкой насмешкой проговорил Юрась, щупая край рукава старинного кафтана.
— В приданое за женой получил, — ничуть не смутился младший брат, в последнее время он раздался в плечах и теперь чужой кафтан не беспомощно болтался на юношеском теле, а лишь немного топорщился на спине.
— Ты прямо местным становишься, и белобрысенький такой же, ну не отличить, — то ли похвалил, то ли опять подколол Юрась.
Замковые ворота распахнулись перед светлейшими братьями, и Стефан повел Георгия по городу. За ними в небольшом отдалении поплелась личная охрана Стефана, на авось он не собирался надеяться.