— Слушай, Стеша, — совсем другим, серьезным тоном проговорил Юрась, — говорят, тебя отравить хотели.
— С чего ты взял? — оторопел Стефан.
— Ну как, собака издохла же, та, что обед твой сожрала, отец велел труп к аптекарю отнести, проверить.
— Я того не знаю, — проворчал Стефан.
— Ты уж поосторожней, ладно? — тяжелая рука брата легла на плечо. — И чего сам по улицам шастать собрался, Михась где?
— И без Михася справлюсь, — дернул Стефан плечом, сбрасывая руку Юрася, чувствовать себя великовозрастным малышом, о котором заботятся старшие, ему надоело. — Пошел я.
— И зря ты с этой бабенкой связался, отец недоволен будет, — полетело ему вдогонку.
Стефан, не оглядываясь, ускорил шаг. «Вечно лезет, куда его не просят», — сердился он на брата.
Каролина встретила любовника в полумраке опочивальни, ничего не сказав, сразу обвила ручками шею, припала к груди, давая ощутить парню округлости нескромных форм, потянулась к губам.
— Сладенькая моя, карамелька, — прошептал ей пошлость Стефан, на ходу скидывая жупан и позволяя пухленьким женским пальчикам стащить с себя рубаху.
Каролина была на пять лет старше Стефана, небольшого роста, немного полноватая, но гибкая и шустрая, с копной темно-русых вьющихся волос, волоокими глазами восточной серны и манящими надменно надутыми губками. Молодая вдовушка умела не только приманить, но и удержать подле себя высокородного любовника. Стефан был пылко увлечен, с головой отдаваясь первому серьезному чувству.
— Я так испугалась, так испугалась за тебя, — всхлипнула Каролина, утыкаясь лбом в шею Стефана. — Тебя же хотели отравить, весь город об этом болтает.
— Ерунда, загоняли собачонку, она и концы отдала, — как можно беспечней отозвался Стефан, вся эта шумиха с собакой начинала его раздражать. Кому надо травить младшего сына короля, кому он, Стефан, может мешать? Это смешно.
В свете трепещущих свечей белое тело любовницы казалось мраморным, похожим на статую из королевского сада. Стефан лениво поводил по округлому женскому плечу.
— Завтра ближе к ночи приду, венчаться поедем. С попом все договорено.
— Тайком? — встрепенулась Каролина, поднимаясь на подушке.
— Пока тайком, потом скажусь, — равнодушно заложил руки за голову Стефан.
— Боюсь я, король в гневе уж больно страшен, — съежилась Каролина.
— Пошумит, пошумит, да успокоится, что я своего отца, что ли, не знаю? А и прогонит прочь, проживем как-нибудь.
— Что значит — прогонит прочь? — Каролина села, откидывая назад растрепавшиеся кудри.
— Да то он так, пугает, — заметил ее беспокойство Стефан.
— Я изгнания не боюсь, — снова прижалась к нему Каролина, — и простой шляхеткой готова ради тебя стать, да хоть крестьянкой. Люби меня только Стефаночку.