«У меня три десятка, у них сотня, а и хватит, неужто у Вепря больше? У него и болотников-то может нет, только призраки».
— Послушай, почтеннейший тесть, — наклонился к Адамусю Стефан, — я всем объявлю, что еду на эти мельницы родню твою проведать, ну и посмотреть, что да как там с обмолотом, дело-то к сбору урожая идет. Выеду с Маричкой, а потом она вернется через потайной ход домой. Здесь ведь есть потайной ход? Да есть, Михась же как-то выходил.
— Ну, может и есть, — сморщился Адамусь, выдавать все тайны зятьку он не хотел.
— Пусть Мария посидит пока в тайнике при башне, я ей объясню, что это важно.
— Ой, не знаю, надо ли то творить, все вроде и так хорошо, — покачал седой головой филин.
Но Стефан был непреклонен. Осталось решить, что делать с подозреваемыми. Только разделить. Хлына и Генуся выпроводить на заставу, пусть стерегут окраину, пока господаря нет, и приказать, чтобы до возвращения господаря обратно в город их не впускали. А молодые шляхтичи останутся в Яворонке, все… кроме Якова Банькова. Из двух, Невесский или Баньков, все же более подозрительным был юнец, его оставлять в замке рядом с Маричкой или даже на близкой заставе никак нельзя. Стефан решил тащить Яшку с собой, но заранее ничего тому не рассказывать и потихоньку приставить к нему казачков по бойчее, чтобы, если что, могли и в глаз дать, без лишнего благородства.
А вот, что делать с Михасем, Стефан долго не мог решить. Ему было стыдно перед денщиком, успевшим стать хозяину самым близким другом, но и рисковать всем, особенно женой, Стефану не хотелось. Можно было отправить Михася прошарить болота, в поисках логова Вепря, но, если там действительно темные силы? Михаил не заслужил такой кончины.
«Будет подозрительно, если я оставлю денщика дома, придется брать, — решился, наконец, Стефан. — Что да как — ближе к прииску расскажу, да сам буду глядеть за ним в оба».
Братья Адамуся, старые тертые жизнью воины, сначала долго упирались. Страх надежно сковывал округу, а слухи, один страшнее другого, полнились самыми жуткими подробностями. Но Стефан настаивал со всей горячностью молодости, рисуя радужные перспективы возрождения морской торговли. Как и филин, его родственнички были бережливы до жадности и не равнодушны к звону монет. Отряд выступил к морю.
И Баньков, и Михась отреагировали на новость о боевом походе спокойно. Яков, после нескольких дней унылого молчания и изоляции, с удовольствием болтал с молодыми паненками, племянниками Адамуся. Михась, словно и так догадываясь о тайных планах хозяина, и бровью не повел, лишь принялся острей натачивать саблю.