Она не знала, что заставило её запустить камеру и сделать селфи — пока не разделась и не разобрала причёску. Лучше бы с палки, но палки нет.
— Давайте, я сниму, — Себастьен поставил на стол рядом с кучей вещей поднос с графином, бутылкой, бокалами и чем-то ещё.
Он сначала сделал пару кадров на её телефон, потом нашёл в своём рюкзаке камеру с палкой и снял сколько-то совместных селфи.
— Благодарю, — кивнула она. — Будет, что послать тётушке. Она всегда очень хочет получить фото своих платьев.
— Теперь вас можно разоблачать?
— Да. Очень бы хотелось.
— Сначала ответьте на один неприличный вопрос.
— Да хоть на десять. Спрашивайте.
— История гласит, что люди не сдерживали своих желаний и влечений в давние времена так же, как и сейчас. Некоторые дамы и господа Донати прямо практически подтверждали этот тезис большую часть ночи. Но я не понимаю, как вот в этом, — он кивнул на её платье, — вообще можно развратничать? Это невозможно быстро снять и быстро надеть обратно! А если в вашем распоряжении совсем немного времени? — он обошёл вокруг неё, потрогал с разных сторон лиф платья и заглянул под верхнюю юбку.
— Если времени немного, то никто и не раздевался. У брюк кавалера спереди клапан на пуговицах, может быть, вы обратили внимание, на господине Джиакомо всё было по правилам. А даме следовало просто поднять юбки, — рассмеялась она. — Вы поймали какие-то флюиды от семейства Донати?
— От тех самых некоторых его представителей, — кивнул, смеясь, он. — И если поднять даме юбку — то что будет?
— Сначала другая юбка и третья, потом сорочка, — она чертовски устала, но не смеяться невозможно.
Он сел на диван, притянул её на колени и принялся исследовать пресловутые юбки.
— Кажется, понял, — он тоже смеялся, рука добралась до бедра под сорочкой и всего остального.
Да, и целоваться. До окончательного умопомрачения.
— Вот, вы раскрыли тайну, — а глаза можно уже не открывать.
— Но позвольте, а если я хочу видеть и ощущать даму всю, полностью? — его губы прошлись по груди там, где соски чудом не выглядывали из корсета и кружевных оборок.
— Значит, вам придётся освоить профессию камеристки, — да-да, его тоже следует раздеть, что хорошо для бальной залы, то совершенно излишне наедине.
— Тогда рассказывайте, как это с вас снимать, я не вижу ни одной застёжки, только булавки какие-то торчат!
— Начните с них, их должно быть шесть. Да, именно такие. Складывайте на стол, осторожно. Это специальные булавки тётушки Женевьев для прикалывания стомака, их нельзя терять. Теперь шнуровка, распускайте её. Полностью. Ещё крючок внизу. А теперь я встану, с вашего позволения.