— Наверное, к тому, что вы все слишком много об этом думаете. Как свихнулись все на этих несчастных Донати! — Лодовико тоже налил себе коньяка и выпил.
— Э, нет, не скажи. Я вот, положим, о них вообще мало что знал и совсем ничего не думал, — покачал головой Себастьен. — Но уважаемая давно покойная дама проникла в мой сон и сообщила, что желает отправиться домой.
— Да-да, она сказала, что к следующим выходным ей непременно нужно вернуться на виллу, — подтвердила Элоиза. — Она очень убедительно об этом говорила. Правда, я так и не поняла, для чего ей это и какая ей вообще разница, где именно находиться.
— Чего не спросила-то? — усмехнулся Лодовико.
— Очень уж тяжёлым был тот сон, я прямо рада была, что проснулась. Монсеньор верно сказал про преисподнюю, наш разговор состоялся если и не там, то где-то близко. Не знаю, для чего этой даме понадобилось встречаться с кем бы то ни было в таком мерзком месте.
— А может она просто, ну, иначе не могла? В других же снах она не разговаривала, а только у вас да у монсеньора, — заметил Гаэтано.
— Может, — легко согласилась Элоиза.
Она вспомнила другие свои сны с Барбареллой — в тех она молчала. Места были разными, но нормальными, обычными местами, а тут — какое-то царство сумасшедших ветров. Последние слова Элоиза не заметила, как произнесла вслух.
— Да-да, а у меня — царство сумасшедшего пламени, — рассмеялся Себастьен.
— И что нам теперь с этим всем делать? — голос Варфоломея звучал очень необычно. — Что хотят от нас эти полоумные Донати?
Если бы Элоиза не знала его давно и не видела в разных ситуациях, то подумала бы, что Варфоломей растерян.
— Девушка не выглядела полоумной, скорее, наоборот — настойчивой, и она хорошо знала, что именно ей нужно, — возразил Себастьен. — Кстати! Покажите же мне уже эту девушку. Я её пока знаю только по своему сну.
— Пошли, — вздохнул Варфоломей. — Кто-то ещё с нами?
* * *
Пойти поглядеть на Барбареллу захотели все. Спустились на второй этаж, дошли до крыла реставраторов. Варфоломей снова перекрестился и открыл дверь.
Картина лежала там, где её оставили — на большом столе. Варфоломей включил специальную подсветку, чтобы можно было рассматривать детали.
— Слушайте, а ведь правда — та самая барышня ко мне во сне и явилась. Вот именно она, — тихо проговорил Себастьен. — Удивительно, что в тот момент мы, можно сказать, и знакомы-то не были, вы-то все тут отметились за неделю, как я понимаю?
— Вроде того, — кивнул Лодовико. — Варфоломей нас представил во вторник вечером, и рассказал историю этой особы.
— И что там, в истории?