— Нет, — решительно объявляю я, отвернувшись от невыносимого мужлана.
— Раздевайся!
— Что-о?
— Плащ сними и обувь, — поясняет Потемкин, разуваясь. — Я с тобой совсем забыл, что у себя дома.
Молча избавляюсь от плаща и снимаю лодочки, когда хозяйка с внучкой возвращаются. Девочка подскакивает ко мне и берет меня за руку.
— Вы не будите возражать, если я Лизе покажу свою комнату?
— Нет, но только недолго, Аврора. Не утомляй нашу гостью, — просит Дарья Филипповна.
В приподнятом настроении малышка вбегает в комнату. А я, будто прячась от чумы, влетаю следом и поспешно прикрываю дверь.
— Уф, — лепечу я, подперев полотнище спиной.
— Как у тебя это получилось? — хлопая от восторга глазами, первым делом поинтересовалась Аврора.
— Лучше не спрашивай! — по-прежнему находясь в шоке, выдыхаю я.
***
Мирон
Как только хлопнула дверь спальни дочки, мать взялась обсуждать Лизу.
— Какая милая девушка, Мирон. Воспитанная. И Авроре она нравится, — улыбка затаилась на ее лице.
Сдвигаю брови.
— Ты только с ней познакомилась. Откуда можешь знать? — обращаюсь к матери.
— Хорошего человека видно сразу, — твердит свое она.
Недоверчиво хмыкаю.
— Лиза совсем не похожа на тех женщин, которые были с тобой еще недавно. Как мне видится, у тебя извилины заработали на пятом-то десятке, — с нескрываемой отрадой заметила она, увлекая меня для деликатного разговора на кухню.
— Мне только сорок два. Я пока молодой мальчик, — озорно улыбаюсь.
— Топай, топай, — одной рукой она в шутку подталкивает меня вперед.
Оказавшись на светлой просторной кухне, ищу взглядом, что бы поесть.
Пироги!
Печеные. Румяные. Хватаю один. Горячий еще!
— Куда!
Получаю меткий шлепок по ладони. Одергиваю руку. С возмущением смотрю на мать.
— С гостьей будем чай пить. Нечего куски таскать! — отчитывает меня хозяйка.
Сколько ж будет длиться это воспитание?
Делать нечего, вернул пирог на место.
— Ты же из ресторана. Неужели чуток подождать не можешь? — недоумевает она.
— Да мы не ели там ничего. Сразу к вам решили ехать. А ты сыну родному пирог пожалела!
Мать строго смерила меня взглядом.
— Ничего с тобой за пять минут не случится, здоровенная детина!
Она красноречиво покосилась на мой небольшой животик.
— Стол накроем, и будут тебе пироги! — обоснованно заметила родительница.
На миг засовываю в рот палец, который сохранил вкус пирога. Цокаю, не наевшись.
— Я вот все думаю, как вы с отцом жили? Тридцать восемь лет! Пока он не умер. Он ведь недаром по командировкам-то часто ездил, — набрасываю пиджак на спинку стула и закатываю рукава, в ожидании ответа.
— Мы хорошо с ним жили. Душа в душу! Не то, что сейчас люди живут на показ. Дивят народ своими скандалами, — мать зачем-то сняла полотенце с крючка и перебросила через плечо.