— Ой, простите! — лепечу я.
От столкновения мои ключи летят вниз и веером приземляются на гладкий асфальт. Рефлекторно тороплюсь их поднять. Однако, присев на корточки, внезапно осознаю, что даже не взглянула на того, с кем столкнулась.
Вскидываю взгляд.
— Мирон! — ахаю я и тут же избавляюсь от очков.
Красавчик стоит передо мной в строгом сером костюме и, засунув одну руку в карман брюк, неотрывно смотрит на меня. Выглядит он великолепно. Если не знать наверняка, то по нему так и не скажешь, как он проводил вчера досуг.
Пару мгновений он испытывает меня пристальным взглядом и молчанием. Затем моргает и улыбается. В его глазах тут же появляется тепло, а улыбка дает повод выдохнуть.
— Пупсик, — поправляет он.
— Ты обещал надо мной не издеваться, — подхватив ключи, я выпрямляюсь. — Что ты здесь делаешь? Аврора не разговаривает с тобой. Хочешь, чтобы она расстроилась, увидев тебя? Не проще ли действовать через Дарью Филипповну? Позвони и скажи, что ты передумал по поводу Англии и все сразу утрясется.
Замечаю, как между бровей Потемкина пролегла морщинка.
— Я за этим и здесь. Хочу, чтобы ты кое-что передала моей матери, — серьезным, но доброжелательным тоном объясняет он.
— А почему ты сам этого не сделаешь? Не позвонишь? Не объяснишься? — отстаиваю я чужие права.
— Она еще не отошла от нашей ссоры. Побудь дипломатом, Лиза, и сделай доброе дело. Идем к машине, — он разворачивается и застывает вполоборота, ожидая моей реакции. — Документы в салоне.
Что ж, почему бы и нет?
Мне не трудно. Побуду миротворцем.
Убираю телефон и ключи в карман спортивной кофты, избавляюсь от стаканчика с кофе, и не спеша шагаю с Мироном к его машине.
— И все равно я не понимаю, какая кошка между вами пробежала? — рассуждаю я по дороге. — Дарья Филипповна ничего толком так и не рассказала.
— Она и не расскажет, — тяжелый вздох мужчины удивил меня.
Мы подходим к блестящей черной иномарке. Это не тот автомобиль, на котором мы ездили в ресторан. Модель более утонченная. С низкой посадкой. Больше подходит для деловых поездок в черте города.
За рулем водитель.
Это хорошо.
Потому что, несмотря на то, что Мирон выглядит свежим и бодрым, но он вряд ли толком выспался.
Остановившись перед машиной, он галантно распахивает дверцу и отводит взгляд в сторону.
— Садись. Мне надо тебя проинструктировать и все объяснить. Пять минут на меня не жалко? — вопрошает он, щурясь от лучей предзакатного солнца.
Без каких-либо сомнений и колебаний я устраиваюсь в салоне. Потемкин садится рядом и тихо хлопает дверцей.
Открываю рот, чтобы задать вопрос о том, что он там мне хотел сказать, как понимаю, что машина начинает двигаться.