— У тебя месячные, что ли?
Не переставая двигаться внутри девушки, он поднес к лицу ладонь. На пальцах обильно блестела влага, причем, красная…
— У тебя кровь.
Вот теперь он остановился.
По тому, как Аня вспыхнула, задохнулась от смущения, но на вопрос не ответила, он понял все. Горечь разоблачения застыла в ее глазах.
— Это у тебя первый раз, да?! — спросил он зло, злясь прежде всего на себя.
Идиот! Он же с самого начала подозревал, что она «нетронутая»! Снесло ей голову от любви, вот и легла под него, совершенно не думая о том, что ему это не нужно. Он просто ее пожалел, решил, что она таким известным образом хочет снять стресс.
Калинин поднялся с дивана и, не глядя на оставленную в одиночестве Аню, пошел в ванную. Матерясь про себя, снял испачканный презерватив, с раздражением поддел рукоятку смесителя. Вода с шумом ударила в раковину, горячий пар заволок зеркало.
— Так нельзя, — сказал он себе в отражение. — С*ка, так нельзя!
Нельзя оставлять Аню одну сейчас. Нельзя бросать ее после первой близости. Нельзя винить ее в том, в чем виноват и он — повелся на ее ласки как мальчишка.
А ведь так все хорошо начиналось! В ней страсти столько, что не каждая «с опытом» девица даст ей фору. Только вот из-за таких «обломов» в «первый раз» страстные от природы девы становятся фригидными и мучаются потом сами, и мужей своих мучают. Травма, как сказала бы Ольга, почти всем проблемам в жизни виной она, психологическая травма. Повезло же ему, блин, иметь сестру-психолога, да еще щедро делящуюся своими знаниями с ним!
— Вот же с*ка! — майор провел ладонью по лицу, словно скидывая с себя одни мысли, чтобы тут же отдаться другим. Если посмотреть на ситуацию с иной стороны, включив холодный рассудок, то все сложилось удачно. Он обещал Воронову присмотреть за ней, обработать, усыпить бдительность, и разве не лучший вариант здесь — «поиграть» в любовь, чтобы держать под контролем ее поступки и мысли? Она сама льнет к нему, сама инициировала секс, так что, как говорится, сам бог велел…
Уже гораздо менее агрессивно Калинин закрыл воду, обернулся полотенцем и вернулся в комнату. На город уже опустились летние сумерки, и в темноте, подсвечиваемой лишь тусклым светом из коридора, он с трудом разглядел силуэт Ани. Завернувшись полностью в плед и поджав под себя ноги, она сидела на краешке дивана. Калинин включил напольную лампу, и комнату наполнил слабый свет, после чего присел рядом с девушкой. При его приближении она снова смутилась, поспешно отвела глаза, трогательно натянула плед повыше на груди, словно он чего-то там еще не видел.