Сам остров напоминал своей формой большую фасолину длиной примерно четыре мили (ок.6,5 км — прим. пер.). Дом на утесе располагался как бы в вогнутой части фасоли. Узкая тропа шла зигзагом к большому пляжу, где были пришвартованы два парусника. Здесь были и другие дома — поменьше, они окружали большой каменный господский дом, но сейчас все были пусты. На дальнем конце острова возвышались деревья секвойного леса (Секвомйя — монотипный род древесных растений семейства Кипарисовые
— прим. ред.). Верхушек тысячелетних гигантов не было видно в тумане, исходящего от океана. Там, в лесу, на верхних ветвях древних секвой жили застенчивые скрытные создания. Они скрывались, стоило только приблизиться к ним.
Карлинг почувствовала Вера еще до того, как ступила в большой зал и увидела его. Она замедлила шаг при выходе из коридора, чтобы подавить шок от его появления.
Мужчина стоял перед окном в расслабленной позе, с той уверенностью, что исходит от человека, которому совершенно не нужно кому-то что-то доказывать: спиной к ней, руки в задних карманах выцветших джинсов, взгляд устремлен на океан. На широкие плечи спадают влажные взъерошенные волосы. Карлинг уловила запах морской воды и теплый мужской аромат пышущего здоровьем самца Вера. Тысячи лет назад он возвышался над людьми — необыкновенный, огромный, свирепый бог. Даже сейчас ростом он был выше большинства мужчин.
Но, несмотря на впечатляющие физические данные, куда большее впечатление производило ощущение его внутренней силы. Даже спокойно стоя, он излучал необузданную жизненную энергию. Сила и мощь лились из Стража волнами, незаметными для большинства людей, но Карлинг видела их, — они поднимались, словно потоки тепла от нагретого Солнцем шоссе в пустыне. Все бессмертные Веры, родившиеся на свет во времена формирования Земли имели такую же первобытную жизненную силу. Они несли в себе искру первозданного огня.
Карлинг сделала глубокий вдох, совсем как в давным-давно забытые времена. Она отметила непроизвольную реакцию своего тела на подавляющее присутствие Руна, — даже на то, как склонилась его голова, реагируя на еле слышный звук. Мужчина развернулся к ней.
Вампирессу пронзил новый шок, когда она взглянула на мужественные линии его лица. Точеное лицо Руна, как и его тело, были воплощением брутального изящества, обычно притягивающего взгляды и покоряющего сердца. У него был прекрасный, чувственный рот, всегда готовые растянуться в улыбке губы, но главной его чертой был выразительный, запоминающийся львиный взгляд.
Сейчас эти завораживающие глаза улыбались ей и манили к себе через всю комнату.