— У тебя потрясающая берлога, Карлинг, — сказал Рун, — вся такая готическая. Что случится, если отплыть от острова?
— Отплыв от него, ты, в конце концов, всегда вернешься назад. Это крошечный карман Другой земли с единственным проходом — под водой. Здесь только остров и океан.
— Мило.
Она подкрадывалась к этому мужчине, от которого, будто от Солнца, исходило тепло. От Силы его присутствия кожу начало покалывать. С каждым шагом к нему Вампиресса чувствовала себя все более живой. Все те многие существа, которых она знала и от которых питалась, были будто пастельные краски, будто разбавленное молоко по сравнению с этими яркими, по-мультяшному брызжущими цветами эмоциями. Рун был полон жизни и энергии, словно насыщенный ароматами рубиновый кларет(общее название для некоторых красных вин Бордо, а также, в более широком понимании, сухих красных вин бордоского типа, производимых за пределами Франции — прим. ред.). Карлинг почувствовала призрак чего-то, что когда-то было голодом. Его кровь должна быть просто захватывающей на вкус — обжигающая и полная оттенков, словно самый редкий ликер.
Выражение глаз мужчины менялось по мере ее приближения. Его улыбка стала ярче, глубже, показались белые ровные зубы. Его эмоциональная палитра тоже изменилась, рубиновый кларет обогатился интересными и непонятными тонами.
Она приблизилась к Руну, встав лицом к лицу. Со своими пятью футами и шестью дюймами (ок.167 см. — прим. пер.), когда-то она считалась высокой женщиной. Теперь это стало средним ростом. Карлинг пришлось откинуть голову, чтобы внимательно, не мигая, взглянуть в львиные глаза. Она заметила, как углубилось дыхание Руна и расширились его зрачки. Что это за эмоции она ощутила? Обрывки ускользающей памяти поплыли в глубине ее сознания. Карлинг уже ощущала это однажды, очень давно. Тогда она чувствовала себя опьяненной, воздушной от беспечного смеха.
Карлинг повернулась и обошла Стража, пытаясь вспомнить. Вер медленно кружился вокруг своей оси, поддерживая ее темп и не отводя от нее глаз. Рун наклонил голову, чтобы быть с Вампирессой на одном уровне и приблизился к женщине так, что они оказались нос к носу, два могущественных хищника, оценивающие способности друг друга.
Бесстрашие? Да, он был бесстрашным, но не эта эмоция вызвала в ее памяти забытые ощущения. Обаяние? Да, тоже, но не это она силилась вспомнить.
Грифон называл себя Руном Айниссестаи. Рун — это глиф, знак, который рисуют на бумаге, но, что важнее: руна — это нечто таинственное, магическое. Айниссестаи на древнегреческом означает «говорить загадками». Таинственная магическая загадка.