Из того, что он видел, Карлинг не могла быстро развеселиться или привязаться к кому-то. Она не вызывает мысли об утешении и объятиях. Обладала ли она этими чертами характера всегда или это жизненный опыт сделал ее такой суровой и несгибаемой? Вер нахмурился. Шрамы, покрывающие ее тело, рассказывали собственную историю.
Он не мог представить ее хихикающей с подружкой. Розвен несомненно боготворила Карлинг, и, очевидно, Дункан испытывал к ней то же самое, но, насколько Страж мог судить, эти отношения не были равноправными. Он подозревал, что многие женщины чувствовали угрозу с ее стороны, что естественно. Жизнь превратила Карлинг в отточенное, смертельное лезвие, что отсечет руку любому, кто легкомысленно попытается дотронуться до него.
Чтобы обращаться с таким оружием, требуется твердая, жесткая рука, нужно знать, как и когда усилить хватку, а когда отпустить и позволить ему самому нанести удар. Никто не способен подчинить себе такое. Если повезет, можно только завоевать уважение, доверие, создать союз, заручиться согласием на совместную работу.
Карлинг была вся скрыта за броней и за чрезвычайно долгую жизнь она создала свой собственный арсенал. Рун сомневался, что что-нибудь сможет изменить ее в таком возрасте. Осознав это, Вер, в конце концов, сделал важный для себя вывод, который позволит преодолеть тягу к ней. У его влечения просто не было почвы для развития, ни одной зацепки для длительной привязанности. Карлинг блистательна, великолепна, беспощадна и даже причудлива, но никого не подпустит к себе слишком близко, даже собаку.
Ладно. Иногда возведенные башни настолько узки и высоки, что на вершине есть место только для одного. Если ей удалось прожить так долго в подобной изоляции, должно быть, ей нравится быть одной. Задумавшись над этим, Рун понял, что рад помочь ей всем, чем может и будет счастлив двигаться дальше, когда все закончится. А это когда-нибудь закончится. Они либо найдут способ спасти ее, либо нет. Как говорил Дункан, люди умирают все время. Иногда умирают и древние, долгоживущие создания.
Такие мысли заставили сжаться сердце, но мужчина проигнорировал это. Как бы то ни было, остановка на острове была лишь отметкой на его пути, и не помешало бы всегда помнить об этом. Реальная жизнь ждет его возвращения в Нью-Йорк, где у Руна хорошие друзья и множество любящих его людей.
Зачитавшись до позднего вечера, Грифон пошёл на поиски чего-нибудь выпить. В кухонном колодце было две цепи. Одна из них была прикреплена к пустому ведру. Из любопытства он потянул за вторую и вытянул припрятанную металлическую корзинку, полную бутылок «Короны». Пиво было хорошо охлажденным из-за нахождения на дне колодца. Очко в пользу жаждущего Вера.