- Зачем тебе они, я и так в твоей власти?- Сглотнув спрашиваю я. - Рассказать, что любовь всей твоей жизни, обыкновенная, подзаборная шалава - это одно, а вот показать. Как думаешь, разобьет это сердце Толику? Думаю, что это просто убьет его.
- Сволочь, скотина, ненавижу тебя - звенящим голосом говорю я, мечтая вцепиться в ненавистную рожу.
- Свободна - ухмыляется Олег, и кидает сто долларовую купюру на стол, поверх отвратительных снимков. - Сама доберешься, ты ж у нас при бабосах теперь.
Душный вечер принимает меня в свои объятья. Улица обнимает запахами выхлопных газов, раскаленной за день пыли, несвежестью последних августовских дней. Окутывает ароматами тлена и увядания. Деньги так и остались лежать на стеклянном столе, превращенные моими руками в мелкие, никчемные обрывки, под внимательным взглядом Олега. Я не знаю что делать, как жить дальше. “А может, не стоит жить, броситься под машину, и закончить мучения”- мелькает шальная мысль. Это так просто - всего лишь шаг навстречу бесконечности, и нет ни боли, ни предательства, ни страха. Легче ведь перенести смерть человека, чем знать, что тебя предали, растоптали, и предатель ходит рядом, дышит, живет. Но сделать этот шаг мне не дает пуговица, зажатая в ладони. Маленькая, перламутровая пуговица от рубашки Анатолия, которую я так и не выпустила из своей руки, даже когда оскверняли мою душу и тело. Дома я оказываюсь, уже когда на землю падает звездное покрывало ночи. Силы покидают меня, и я засыпаю, скрючившись на полу темной, пустой комнаты.
[Октябрь 2009г.]
[Он]
- Паша, я не знаю что делать. Софья изменилась, из нее словно ушла какая - то краска, присущая только ей. Я не узнаю ее, не знаю, как объяснить тебе, но чувствую, что происходит что - то странное, страшное.
- Мнительный ты стал, Анатоль, ох мнительный - добродушно смеется Пашка, перефразируя известный фильм, на который мы бегали в детстве в маленький кинотеатр, с ужасно неудобными, занозистыми сиденьями, а потом играли в мстителей во дворе, восхищаясь героями и презирая Лютого, которого собственно и цитирует, сидящий напротив меня Пашка.- Устала просто твоя ненаглядная, вот и капризничает. Да, мало ли у баб проблем. Циклы у них все какие - то, головы больные. Ленка, тоже в последнее время с ума сходит. Вот объясни мне, Анатоль, у твоей мамы были ПМС, или у бабки моей голова болела? Нет, ничего подобного не могу вспомнить, пахали, как ломовые на работе, а потом дома чистили, готовили, стирали, без автоматических стиралок, заметь. И не жаловались, а тут одну машинку купили, вторую, посудомойку, то се, и все недовольны. У меня перед глазами до сих пор, бабкины артритные руки, отжимающие простыню. А белье пахло как, морозом. А сейчас химией воняет, и смятое все, потому что вешать, видишь ли, некогда, а на морозе руки стынут.