Любопытство перекрыло страх.
Спросить мне случайного соседа было не о чём и всё, что я сообразила, что шепнуть:
– А какая?
– Лиды отличные, конверсия в норме, – выдал мне или кому-то во сне тарабарщину парень.
Наверное, речь про некую Лиду, не такую, как все. Мне даже немного стало завидно этой девушке: этот человек даже во сне о ней думает и смотрит там на неё так нежно и ласково…
Я стала внимательно рассматривать парня. Коротко стриженые волосы, неровный шрам, – свежий судя по всему, – пересекает лицо и, отмечая границу между лбом и виском, уходит в волосы. А, наверное, поэтому они так коротко подстрижены.
Я представила, как этот мужественный молодой человек дрался, защищая честь прекрасной Лиды, как пострадал в праведном неравном бою и мне стало его даже жаль. Он перестал казаться мне отталкивающим.
Парень спит так крепко, что мне неловко его будить. Ему снится его Лида, неужели я буду его будить. Подожду немного, ясно же, что влюблённый парень не может быть опасен.
Закутанная в одеяло, захваченная в плен его руками и ногами, я решила вспоминать свой сон и своего героя, он стал казаться мне похожим на моего случайного ночного обнимальщика и снова на меня накатила приятная волна нежности.
Мне захотелось и дальше лежать в объятиях этого мужчины и мечтать. О нём?!
Ой, дура… Писательница-мечтательница.
– Эй…Эй. – зову его и парень наконец-то открывает один глаз и смотрит на меня. – Вы проснулись?
Его трудно назвать красавчиком, но почему-то он кажется мне невероятно притягательным.
Он смотрит на меня и у меня мурашки по коже.
Макс хорош собой, подкачан, но даже в наши лучшие годы отношений, в первые месяцы ярких эмоций, я не помню за собой такого телесного волнения рядом с ним.
А тут на меня смотрит незнакомец с изуродованным лицом, и моё тело словно с ума сходит. Меня бросает в жар, накрывает смущением и желанием, я чувствую каким-то сумасшедшим чувством, что Я-Женщина, а Он – Мужчина.
Что за химия такая?
А может быть всё проще: может быть я подпольная извращенка? Увидела шрам и это меня торкнуло? Эксбиционистов штырит, если они кому-то свой причиндал покажут, а я наоборот: как фетишистка, которую незнакомый обезображенный парень, оказавшийся случайно в койке, возбудил.
Ну, а что? Раньше со мной такого не было, а вот случилось – и включилась извращенская реакция.
Маринка бы по-другому объяснила: про долгое моё воздержание пошутила. Ой, а и правда: сто лет ведь с Максом ничего не было…
Ну, зашибись: не извращенка, так озабоченная.
Парень не отпускает меня, а я не спешу вырываться из его объятий. Но всё же это не может длиться вечно, – почему?! – и в конечном счёте я прошусь на волю.