Он воспользовался своей свободной рукой и стал ее щекотать. Она пыталась освободиться из его захвата, и даже в отчаянии подняла колено. Она ненавидела щекотку, а он остался открытым.
Он вовремя успел увернуться, защитив свое мужское достоинство.
― Плохая девочка.
― Ха. Если бы.
Ее шутка не удалась. Для нее и, похоже, для Хантера, потому, что он отпустил ее руки.
― И что это значит?
― Ничего, ― возразила она, не желая признать, куда свернули ее мысли.
― Ты хочешь быть плохой девочкой?
― Конечно, нет, ― произнесла она, что было на восемьдесят процентов ложью. ― Не совсем.
Он улыбнулся.
― Не совсем?
― Чтоб ты знал, это твоя вина. Ты постоянно говоришь о своей извращенной сексуальной жизни и учишь меня всяким слэнговым словечкам. Кстати, спасибо большое за «фэльчинг» (прим.: сексуальная практика, подразумевающая оральное высасывание спермы из ануса либо влагалища). Бе-е! Все, что вылетает из твоего рта касается секса и всяких пошлостей.
― Я постоянно тебе говорю, что всякие пошлости ― это забавно.
― Вот видишь, о чем я говорю. Словно ты подсадил мне в голову коварного червячка, и теперь все, о чем я могу думать... ― она не решилась закончить свою фразу.
― Извращенный секс?
Она вздохнула.
― Я была такой хорошей девочкой. А потом появился ты.
― А теперь ты хочешь быть плохой?
Она пожала плечами.
― Думаю, я просто хочу быть интересной.
― Черт. Ты ведь не понимаешь?
― Не понимаю что?
― Ты самый интересный человек, которого я когда-либо встречал.
Она фыркнула, что было неправильной реакцией, потому что Хантер, который никогда не расставался с улыбкой, нахмурился.
― Хорошо. Теперь я знаю, в чем твоя проблема, ― он отошел от нее и сел на кровать, похлопав по матрасу, приглашая ее присесть рядом. ― Иди сюда.
Она скрестила руки на груди и осталась стоять.
― Иди сюда, мышка. Я просто хочу поговорить.
К несчастью, она знала, что он не врал. Прошел целый год, и Хантер ни разу не перешел границы их дружбы, кроме единственного раза, того сумасшедшего вечера в клубе. Она опять стала его другом. И хотя разумом она понимала, что таковой ей и стоит оставаться, были моменты, как сейчас, когда ее гормоны требовали иного.
Она упала рядом с ним на кровать.
― Что?
― Ты мастурбируешь?
― Что? ― воскликнула она, вскакивая с кровати. ― Какого черта, Хантер?
― Нет, правда ведь?
Она обернулась к нему.
― Я делю комнату с моей кузиной. И квартира полна другими членами моей семьи. Так что у меня не так уж много возможностей, чтобы...
― Мастурбировать.
― Пожалуйста, перестань произносить это слово.
Хантер подарил ей пошловатую ухмылку.