― Я претворюсь, что я не польщен твоим высоким мнением о моей выносливости и моем либидо.
Она фыркнула.
― Черт. Я только что раздула твое и без того огромное эго.
Хантер проигнорировал ее выпад и сменил тему разговора на более безопасную.
― Так Лэсу понравились песни?
― О, Боже! Конечно же, ты хочешь узнать, что он сказал. Ему понравились твои песни но в тебя он просто влюбился. Твой голос, твой образ, весь ты. Он был полностью сражен.
― Но остался только на две песни.
Айлис улыбнулась.
― Он принял решение уже после первой песни.
― Черт, ― пробормотал Хантер, впитывая ее слова. Он был ошеломлен тем количеством счастья, которое он испытывал.
― Хмф, ― хмыкнула она. ― Я претворюсь, что не оскорблена тем, что ты не поверил моим словам о том, насколько ты замечательный, и тебе потребовалось услышать это от какого-то другого.
Хантер рассмеялся ее притворному раздражению.
― Я прошу прощение за недоверие твоему мнению, мышка. Очевидно, что ты знаешь меня лучше, чем я себя. Что касается таланта и моего либидо, я для тебя, как открытая книга.
― Ты эгоистичная сволочь.
― А ты хороший друг.
Даже если он это произнес сам, эти слова казались неправильными. Она была куда больше, чем просто другом. Но он мог подобрать правильного слова, даже если пересмотрит все словари мира. Они оказались на зыбкой почве.
Айлис слегка покраснела. Он уже привык к тому, что у нее всегда появлялся румянец, когда ей делали комплимент. Но он не ожидал от себя такой примитивной сильной реакции на ее румянец в этот раз.
― И что ты собираешься делать со своими фанатками? Они все еще ждут тебя.
Хантер пытался понять ее взгляд. Она ревнует? Была ли она также шокирована, как и он, в ту ночь?
Именно с той ночи, когда Ронда и Пол бросили их, он стал... каким? Он пытался подобрать слово. Лучшее, что он мог найти ― это оберегающим ее. Он устал от того, что люди смотрят сквозь Айлис. Это бесило его.
― Они могут ждать хоть всю ночь, я никуда с ними не собираюсь.
― Хочешь я их разгоню? Придумаю предлог?
Он покачал головой.
― Мне не нужно придумывать предлогов. У меня уже есть причина, чтобы остаться здесь.
― И какая же?
― Ты здесь, ― это все, что он сказал прежде, чем наклониться над ней и поцеловать ее. Снова.
Клуб стал спусковым крючком, именно с того момента все, о чем он мог думать, это его губы, накрывающие ее. Их первый поцелуй он списал на глупость и импульсивность. Повторно такой трюк не пройдет.
Айлис не стала сопротивляться его поцелую в клубе. Как он понял, ее согласие было обусловлено отчасти шоком, отчасти, чтобы сохранить свое лицо перед Полом. В Новый год она подыграла ему, претворяясь, что это не он. В этот же вечер в магазине она позволила ему поцеловать ее из-за того, что поцелуй был коротким, скрывая настоящую страсть.