До этих самых пор.
― Я не могу понять, она ведь сказала «да». Была воодушевлена предстоящей свадьбой. Почему? Почему они так поступили?
Айлис пожала плечами. Пол ни разу не делал ей предложение, но это не значит, что они не обсуждали будущее. У них были планы, они мечтали о большой свадьбе, о покупке дома, о детях, совместной старости. Эти ожидания не могли взяться из воздуха. Они были реальными... по крайней мере, для нее.
― Я не знаю почему.
Не знала. Она сидела три часа, пытаясь осмыслить происходящее, найти хоть какой-либо смысл. Но ничего не выходило.
― И что мне теперь делать?
Его голос был пронизан болью, той самой, которую она пыталась найти, почувствовать. А теперь, думая об этом, возможно, она была в шоке.
Он сгорбился на стуле и тяжело вздохнул.
― И что теперь? ― повторил он, скорее сам себе, чем ей.
Это был справедливый вопрос, на который, к ее сожалению, она не могла ответить. А значит, она не могла последовать его примеру.
― Думаю... просто... жить дальше.
Он посмотрел на нее, будто у нее выросла вторая голова.
― Вот так просто? Ты не будешь бороться за него?
Ей даже в голову не приходило бороться за него. Ни разу.
― Не буду.
― Значит, ты сдаешься? ― он закатил глаза, к нему вернулось обычное поддразнивании над ней. ― Как типично для мышки. И почему я удивлен?
Она прищурилась, наконец, в ней зародился сильный гнев, найдя более доступную цель.
― Я не сдаюсь. Я просто не собираюсь бороться.
― Не собираешься?
― Зачем мне умолять вернуться того, кому я не нужна? Зачем мне тот, кто настолько жесток, труслив, что бросает меня с помощью письма? Он инфантильный ребенок, эгоистичная сволочь, который не считает меня достойной уважения, доброты и сочувствия. Он не смог задержаться и встретиться лицом к лицу. После шести лет, Хантер! Думаю, что я заслуживаю большего.
Хантер смотрел на несколько мгновений, не произнося ни слова. Она почти уверена, что это была самая длинная речь, которую он слышал от нее. По-видимому, он не представлял, что у нее может прорезаться голос. После он выпрямился: теперь его поза не напоминала побитого жизнью человека, как было пару минут назад.
― Ты права. Пошли они к черту.
Это не совсем то, что она сказала. Совсем. Хотя его фраза прекрасно подвела итог ее монологу.
― Я не мышь, Хантер. Я просто... ― она замолкла.
Она больше не знала, кем являлась. На протяжении многих лет она смотрела на себя через призму отношений с Полом. Партнер по учебе Пола, его девушка, лучшая половинка. Его дурацкий молчаливый советчик.
Хантер все еще рассматривал ее, и было ощущение, что он впервые, действительно, видел ее. Они, так или иначе, присутствовали в жизни друг друга много лет, но первое впечатление застилало им глаза. Она считала его взрослым ребенком, а он ее ― мышкой. Никто из них даже не пытался заглянуть глубже.