Марко автоматически перевел взгляд на Адель, не желая, чтобы она вообще что-либо слышала про Патрицию. Эта тема больна. Она разорвала зрительный контакт, а Марко даже не знал, что ответить.
— Я Роза! — Произнесла последняя девушка громким голосом. Он посмотрел на стюардессу с копной черных волос под шапочкой и яркой красной помадой на губах. Наверняка, сицилийка.
— Я всех запомнил, — сказал капитан, — надеюсь, что наш экипаж будет работать в этом же составе долгие годы.
— Можно сменить этого выскочку? — Заныла в шутку Саманья, смотря на Кевина, и он сделал веселую гримасу, уставившись на нее.
Марко снова перевел взгляд на Адель, она следила за этими двумя и улыбалась. Тихая скромная Адель решила делать вид, что она его не знает. Вернее, это он начал эту игру, она ее поддержала, но личное между ними пусть останется лишь личным. За связь с капитаном ее просто в экипаже не примут. Да и связи никакой уже нет.
— Сейчас мы поедем в аэропорт, — слова Марко вынудили всех замолчать, — посмотрим наш самолет, а завтра у нас первый рейс в Осло. Мы вернемся в Люксембург не скоро.
— Мы облетим всю планету? — Мечтательно пролепетала Дав.
— Почти. Вы готовы?
— Всегда! — Произнес кто-то и многие этот голос поддержали.
— Тогда вперед, — Марко указал на выход, — машина ждет.
Ножки стульев начали скрипеть об пол, люди вставали из-за стола. Тора тут же сделала объявление громким голосом:
— Посмотрите на свои места, чтобы ничего не забыть. Кевин, иди за галстуком, мы ждем тебя в машине.
Под восторженные взгляды присутствующих в этом кафе, экипаж «Charlemagne» направился к выходу. Марко не торопился, пропуская всех, и желая, чтобы они все вышли быстрее. Он не все сказал, и было важным продолжить: он схватил Адель за руку так, чтобы никто не увидел. Тянул ее назад, и она на удивление оказалась податливой. Хотя, если бы он сейчас получил от нее пощечину, то был бы только рад этому.
Пока десять человек вместе со вторым пилотом, смеясь, пытались протиснуться в проходе, он перевел на нее взгляд:
— Адель...
— Не надо, Марко, — она убрала руку, — не трогай меня.
— Нам надо поговорить.
— Ты уже все сказал, — она впилась в него взглядом, стоя напротив, как пять лет назад. А казалось, что этого времени не будет.
— Мы будем работать в одном экипаже, где нет места обидам и недосказанностям. Я знаю, что поступил по отношению к тебе, как последний ублюдок, и толком ничего не объяснил...
— Меня меньше всего волнуют твои объяснения пять лет спустя.
Она развернулась, боясь, что стала эпицентром взглядов экипажа, но ошиблась — они все ушли. А Марко снова оказался рядом. Черт! Потому что он теперь всегда будет рядом.