— А к нему меня ты сможешь отвести, как разберёмся с реликвией?
— Конечно, — жрица Абилис хитро улыбнулась.
Они прошли два квартала по пустынным улицам ночного городка, не встретив ни единой души, и вдруг откуда-то из-под крыльца одного из домов раздался детский плач. Там, забившись в угол, сидел чумазый мальчонка лет восьми.
— Тебя кто-то обидел? — спросил у него Алексим.
— Да, — пролепетал мальчик, утирая слезы, — меня выгнали из дома.
— За что это? — поинтересовалась Чёрная Кошка.
— Ходил на базар за мясом на завтра, а меня там ограбили. Госпожа узнала, что я не принес ничего, и рассердилась, она думает, я сам все деньги потратил.
— В таком случае, заработать ты явно не прочь!
— Ещё бы!
— Тогда тебе придётся подождать тут немного, — сказал Виго. — Я вернусь и расскажу, что надо делать.
Мальчик кивнул и распрощался с новыми знакомыми. Те же свернули за угол и, преодолев ещё пару переулков, постучали в дверь постоялого двора.
— Ну кто там ещё? — уныло пробурчал человек средних лет, открывший посетителям.
— Уже забыл? Твой жилец, что третьего дня поселился!
— Да уж, — протянул хозяин недовольно, — от тебя только одни проблемы. Приехал, комнату занял и исчез, потом забежал на полчаса и снова сгинул, а теперь явился вот посреди ночи, похожий на чучело, да ещё и подружку с собой притащил. А поговаривают, что наш лорд ищет какого-то заговорщика. Что, если ко мне дружина нагрянет?
— Не надоело причитать, как бабка на базаре? Я так скоро разозлюсь и вот этими вот руками разом избавлю тебя от всех волнений! — в гневе воскликнул Алексим. — Пойди лучше поищи девушке какую-нибудь одежду её размера. Я заплачу.
Как только речь пошла о деньгах, содержатель гостиницы притих и успокоился, а вскоре скрылся где-то за дверью.
— Вот, сынишке купил, — проговорил он по возвращении, протягивая Чёрной Кошке небольшой сверток, — новая ещё.
— Ну, совсем другое дело, — заключил Виго. — Сходи-ка приготовь мне Лихого, а мы пока наверху посидим.
— А заплатить?
— Коня оседлаешь — заплачу, — бросил ночной посетитель и, отобрав у хозяина огарок свечи, исчез на темных ступенях лестницы вместе со своей спутницей.
Каморка, которую снимал Алексим, была грязна и тесна: за дверью ютилась перекошенная трехногая кровать, а почти все остальное пространство занимал массивный сундук с ржавыми заклепками и опиравшаяся на него сломанная скамья.
— Не особо уютно, — оценила обстановку девушка.
— А чего ж ты от этого скряги ожидала? — усмехнулся ланиссиец. — Хорошо хоть, не в курятнике место сдал.
— Да уж… — покачала головой Чёрная Кошка, — Так, я переоденусь, только ты не подглядывай!