— На моем веку и не такое бывало, — отмахнулся Довчарм.
Распрощавшись с ним, воевода попросил Мифита посмотреть, не нужно ли починить что-то в механизмах южных ворот, а также наказал прислать кого-нибудь из нового Совета завтра на площадь.
Оставшись наедине со своими волами, иланец повёл их к мосту. В замке он отдал свинину на кухню и принялся распоряжаться относительно предстоящего сожжения. За несколько раз на площадь вывезли все двадцать шесть тел погибших каримцев, после чего Виго подозвал к себе Ника:
— Пойдёшь с солдатами к костру, будете следить там за порядком, пока всё не закончится. Если после останутся кости, которые никто не забрал, отнесете обратно в замок, позже узнаем, где их тут принято хоронить.
— А ты что собираешься делать?
— У меня свои мертвецы, — вздохнул Алексим и зашагал к подвалу.
Лежащих там уже обмыли и переодели: стражников в их почищенные наряды с иланскими орлами, а дружинников — в те же разномастные платья, что были на них в походе, и одних, и других снабдили помимо прочего оружием и терракотовыми плащами, служившими парадной формой и в Городе, и в Старом Месте. Распорядившись, чтобы покойников уложили в телегу и отыскали сосуды для праха, воевода обошел гарнизон узнать, есть ли здесь близкие друзья усопших. В итоге с лордом напросились Мак, Дивен и все три девушки. После чего, оставив замок на попечении Лайлса, вся процессия направилась к южным воротам, где к ней присоединились ещё двое.
Отойдя от Карона на версту, они свернули с дороги на запад и через несколько сотен шагов остановились. Здесь ходоки распрягли волов и оставили их пастись на длинной привязи, а затем все, кроме Илии, пошли в ближайшую рощицу рубить лес и собирать хворост.
Через час, как раз перед закатом, на пригорке сложили четыре кострища и водрузили на них тела товарищей. Виго разломил надвое принесенную с площади доску со своим гербом и положил по половине к обоим погибшим дружинникам, а затем и каждый из мужчин, сказав несколько прощальных напутствий, пожертвовал что-либо из своего: прядь волос, пуговицу или лоскут одежды. Когда они закончили, Алексим зажёг факел и снова заговорил:
— Навстречу Солнцу Нового Мира пришли мы на эту землю и вслед за ним возвращаемся во тьму. Наш век — что день, короток и быстротечен, и сейчас для этих мужей наступает ночь. Так пусть же Хезарис, освободив их души, поглотит их плоть, дабы осветить им путь по ту сторону заката! — с этими словами он запалил политые маслом ветви и уже от себя добавил: — Вы верно служили мне, Илану, Княжеству и государству, мы этого не забудем!