Спустя пару минут с рыбой и ползунами было покончено. Распластавшиеся под вечерними лучами ульев караванщики недвусмысленно намекали, что больше еды не будет. Поняв это, многие начали укладываться на сон. Часть пленников на левой лавке сползла на пол, свернувшись калачиком и прижавшись друг к другу боками. Перекаченный громила решил остаться сидя. Поёрзав на жесткой лавке, опустил голову на грудь облокотившись на прутья клети, и через пару минут уже за сопел. Сидящий рядом на против, стянул с лица рубаху, свернув её рулоном, уложил на лавку под голову и перебросил ноги через ноги бугая. Тот даже не проснулся от такой наглости.
Следом за пленниками последовали все здравомыслящие караванщики. Аф, проверивший надежность клиньев, вдетых в специальные отверстия на панцирях медведок. Животных было решено не распрягать в ночь, из-за возможной опасности. Кхмор, так и не вернувшийся из главной повозки. И большая часть охранников, которых насчитывалось всего девять или десять. Сидеть остались только трое. Один возле пленников, и двое на крыше главной повозки, галдящие без умолку до самой темноты.
Решив, что сидеть дальше нет смысла, отвернулся в сторону озера, откуда ещё задувал приятный прохладный ветерок. Положив руку под голову завернулся калачиком, подобно остальным. Ссохшееся обожженное лицо начало зудеть, но каждое прикосновение отзывалось приступом ноющей боли. Что бы быстрее уснуть, решил не шевелиться, чего нельзя было сказать об некоторых попутчиках.
Спалось сном убитого. Если бы не истошный вопль какого-то эльфа, переходящий на визг отчаянья, вряд ли бы проснулся, пока не начали есть живьем. Разлепив глаза, сразу и не понял, слышал ли я что-то, или показалось. Но возня, с которой заворочались остальные, говорила о худшем раскладе.
Помотав затекшими, от такой позы, ступнями, убедился в их чувствительности. Покрутил правую ладонь, а вот левая отказалась слушаться. Та самая, на которой я лег, продолжала лежать мертвой плетью под челюстью. Попытался приподняться, но почувствовал мокрую лужицу под щекой.
Где-то из темноты возле озера снова закричали. Сознание «ободряюще» подкинула мысли о луже крови под головой и сломанной или даже отсутствующей руке. Резкий приступ страха, пробежавший по телу мелкой дрожью придал сил, заставив вскочить на ослабевшие ноги. Зря я так поспешил. Какой-то зевака уже завис надомной, вцепившись руками в прутья и пытаясь различить что-то в темноте. Вскакивая, зарядил темечком по его подбородку так, что перед глазами словно огнивом чиркнули. Разбежавшиеся искры ни чуть не подсветили окружение.